WTF

вот так всегда.... не собираешься маяться это дурью как минимум до лета и...
но с другой стороны... есть свои плюсы, конечно же. Что тяготит - так это острый дефицит времени.
Прошу любить и жаловать - команда Миров Лукьяненко, единственная команда в 2013, за которую я буду играть и которую буду всячески оберегать, холить и лелеять)) (если никто не соберет команду гп, конечно, но я думаю сумасшедших не найдется)
Главное правило - одна фб, одна команда.

---

Ящик Пандоры

Ящик Пандоры
Автор: Lisichkalera (Lonely)
Персонажи: Гарри Поттер, Драко Малфой
Рейтинг: General
Жанр: Pre-Slash
Размер: Миди
Статус: Закончен
Саммари: работа написана на фикатон ПФ по заявке:
Шестой курс. Драко в Выручай-Комнате случайно находит красивую шкатулку и из любопытства открывает. В Хогвартсе поселяется ужас. Дамблдор (во время обеда в Большом Зале) просит учеников признаться, не нашел ли кто из них древний артефакт, который был прозван "ящиком Пандоры". Гарри замечает странное поведение Драко. Джен или слэш, ужасы с хорошим рейтингом.
Предупреждение: рейтинга там не много.
Посвящение: Спасибо за интересную заявку madness, было интересно над ней работать.


День близился к концу. Гарри Поттер, подавленный и злой, плелся в гриффиндорскую башню после очередного урока окклюменции у профессора Снейпа и не особо смотрел по сторонам. А надо бы. Если ты герой и гриффиндорец в придачу, то ожидать приключений можно круглосуточно, и не факт, что они будут приятными.

В общем, Гарри Поттер по сторонам не смотрел и свою извечную занозу не заметил. Заноза гордо звалась Малфоем и доставляла Поттеру немало неудобств.

Малфой при виде Гарри не ухмыльнулся, не сказал ничего язвительного в своей привычной манере. Лишь испуганно вжался в стену, словно стараясь слиться с камнем. Не помогло: черная мантия с зелеными отворотами четко выделялась на светло-сером фоне стены.

Гарри практически подавился заранее заготовленным «Отвали, Малфой», и просто уставился на Драко, на секунду даже забыв, куда направлялся.

Они молча сверлили друг друга взглядами, никто не решался открыть рот. Сделать вид, что не заметил его — поздно, сказать: «Добрый вечер!» — глупо. Это Малфою-то «Добрый»? Гарри лучше добровольно согласится на еще один вечер в компании Снейпа.

— Что ты здесь делаешь? — это была самая умная мысль в голове Поттера на тот момент.

— Стою, — ответил Драко и переступил с ноги на ногу, словно ему не терпелось сорваться с места.

— Вижу, — в тон ему ответил Поттер. Снова неловкая пауза, — ну… я это... пойду? — Гарри устало потер лоб и почти отвернулся, чтобы уйти по направлению к башне.

— Стой, Поттер… — каким-то дребезжащим голосом произнес Малфой.

— Ну? — Гарри обернулся, ситуация уже начинала раздражать, хоть и несколько забавляла. Они с Малфоем не могут даже просто молча пройти мимо друг друга. А если все-таки почти прошли, то ситуация уже кажется из рук вон странной.

— А… — Малфой нервно сглотнул, — а если бы я… ну… скажем, попросил помочь, ты бы помог?

— Проси, — ответил Гарри, и в его взгляде было все больше интереса. Ситуация перестала быть странной. Она стала невозможной. И потому ответ на этот вопрос был столь же невозможен.

— Я? Просить?.. — было видно, что Малфой сильно растерялся.

— Ты же сам сказал «если я попрошу», ну так проси, — терпеливо пояснил Поттер.

— Я не собирался ни о чем тебя просить, Поттер! — визгливо выкрикнул Драко, — я просто хотел узнать степень твоей дурости, — он передернул плечами и уставился на Поттера чуть ли не в ярости.

Это было знакомо. Это было нормально и правильно. Ярость разлилась по всему телу: еще немного — и выплеснется наружу.

— Узнал? — нарочито ровно спросил Гарри, машинально доставая палочку.

— Узнал, — согласился Малфой и ухмыльнулся, но глаза оставались серьезными. Гарри мог руку дать на отсечение, что Малфой был сильно напуган. Отсюда и эта неуместная бравада.

— Тогда я пойду, — Гарри перекинул палочки из одной руки в другую и обратно, с мстительным удовольствием наблюдая, как взгляд Малфоя затравленно мечется, следя за движениями его рук.

Малфой промолчал и демонстративно скрестил руки на груди.


* * *

В гриффиндорской гостиной было тихо. Лишь слегка потрескивал камин, и Рон с Гермионой вполголоса снова о чем-то спорили, как всегда, не ложась спать, дожидаясь Гарри.

Гарри улыбнулся своим друзьям и почувствовал, что очень любит обоих, ведь кто будет его вот так вот ждать, кроме них?..

— Ты сегодня долго, — ворчливо заметил Рон и зевнул во весь рот, даже не прикрыв его рукой, чем вызвал неодобрительный взгляд Гермионы. Впрочем, вслух она говорить ничего не стала, переключившись на Гарри:

— Да и правда… Долго. Что-то случилось?

— Нет, — покачал Гарри головой, — просто задержался. Снейп был сегодня особенно въедлив.

— Он всегда особенно въедлив, — ворчливо заметил Рон и встал, — кто как, а я спать пойду.

— Я тоже уже иду, — откликнулся Гарри, — спокойной ночи, Гермиона, — он кивнул подруге и собрался уже подняться в спальню следом за Роном, как Гермиона его остановила, схватив за локоть.

— Не пытайся меня обмануть, Гарри! — возмущенно сказала она, — я прекрасно вижу, что помимо Снейпа, сегодня случилось что-то еще.

— Ну да, — Гарри попытался улыбнуться через силу. Назойливость Гермионы раздражала, но она — его друг, она не виновата в том, что события этого дня сложились столь неудачно. — С Малфоем почти подрался.

— Но ведь не подрался, нет? — голос Гермионы сразу же стал обеспокоенным, и Гарри тут же почувствовал стыд за свое раздражения. Она всего лишь заботиться о нем.

— Нет. Мы просто разошлись. Но… он был странный, Гермиона. Очень странный.

— Он даже не съязвил на твой счет? — Гермиона, как всегда, очень быстро уловила самую суть.

— Нет, — покачал Гарри головой, — он был чем-то напуган очень сильно.

— Напуган?.. А что он делал так поздно в коридоре? — спросила Гермиона, быстрым жестом заправляя за ухо прядь пушистых волос.

— Я не знаю. Но он был напуган, — снова повторил Гарри задумчиво, прокручивая в голове недавний эпизод с Малфоем.

Гермиона так же задумчиво кивнула, и Гарри ушел наверх, решив просто забыть про Малфоя, про этот разговор.

Наутро оказалось, что они с Роном самым бессовестным образом проспали. Пришлось быстро собираться и бежать в Большой Зал, где их уже ждала очень рассерженная Гермиона.

— Извини, — брякнул Рон, усаживаясь за стол и посматривая в сторону директора, который произносил какую-то длинную и наверняка жутко занудную речь.

— Не извиню, — прошипела Гермиона, отворачиваясь. Гарри подмигнул Рону и уселся с другой стороны. Гермиона демонстративно уставилась перед собой.

— Да ладно тебе, — шепнул Гарри, — прекрати.

— Еще раз опоздаете, я…

— Обязательно, — добавил Рон, запихивая в рот блинчик с вареньем. Гермиона покачала головой и повернулась в сторону учительского стола, выражая готовность и внимание слушать Дамблдора.

— … и это может быть очень опасно. Вы обязаны сразу сообщить мне или любому другому преподавателю, если обнаружите Ящик Пандоры, — директор умолк и обвел зал внимательным взглядом, словно пытаясь заглянуть в глаза тому, кто эту самую шкатулку уже нашел.

— Что за Ящик Пандоры? — спросил Гарри у Гермионы.

— Опаздывать не надо было, — ответила она и вздохнула, — это древний артефакт. Его привез Дамблдор откуда-то. Он должен был активироваться на Самайн, но пропал. Теперь директор просит вернуть древнюю вещь и говорит, что она опасна.

— Опасна чем? — спросил Рон.

— Он не сказал, — Гермиона решительно поднялась на ноги, — пойдемте, что ли? Трансфигурация. Лучше не опаздывать.

Гарри торопливо огляделся по сторонам.

В какой-то момент его взгляд пересекся со взглядом Драко. Тот замер, зрачки внезапно стали большими, почти полностью скрыв светлую радужку. «…попрошу помочь мне?» — вспомнил Гарри. Неужели с Малфоем и правда произошло что-то? Неужели дела настолько плохи, что он решился попросить его, Гарри Поттера, помощи? Невероятно. Хотя помощи Малфой пока не просил, да и весь его внешний вид может значит, что угодно. Плохой сон, к примеру. «Или он нашел Ящик Пандоры» — услужливо подсказал внутренний голос. Ага, а теперь мается муками совести, как же…

— Малфой, — Гарри остановил Драко, решив расспросить поподробнее, когда тот собирался выйти из Большого Зала. Тогда это казалось хорошей идеей.

— Поттер, — серые глаза сощурены, где-то в их глубине плещется страх.

— Ты не хочешь со мной поговорить? — с нажимом проговорил Гарри, косясь на застывших за спиной Малфоя Гойла и Крэбба. Малфой стремительно побледнел, но тут же собрался и нашелся с ответом:

— С чего ты взял, Поттер? — в своей привычной манере протянул он.

— Показалось, — буркнул Гарри, пропуская Малфоя, ругая себя за поспешность. Если бы он не подошел сейчас, может, Малфой и рассказал бы что-то важное.

— Очки протри, — процедил Малфой и, вздернув острый подбородок, прошествовал мимо. Поттер задумчиво смотрел ему вслед, когда его ладони коснулось что-то холодное. Рука. У Малфоя оказывается ледяные руки.

— Посторонись, идиот, — усмехнулся он, протискиваясь мимо Гарри, в руке у которого осталась записка.

Гарри ошарашенно смотрел Драко вслед, пытаясь понять, что происходит. Малфой только что передал ему записку. Тайно. И это было уже не просто странным, а абсолютно непостижимым.

Гарри усмехнулся и направился на зелья. Разворачивать обрывок пергамента он не спешил. В конце концов, там могла запросто оказаться какая-нибудь гадость. На четвертом курсе Малфой уже присылал Гарри записку сомнительного содержания. И теперь могло произойти то же самое.

На зельях профессор Слагхорн, как всегда, обрадовался появлению Поттера и теперь взирал на него, как на вновь обретенную драгоценность, фальшиво улыбаясь. Гарри поежился, но, помня о задании Дамблдора присмотреться к новому профессору, покорно прошел к своему столу.

— Разбейтесь на пары, — бодро проговорил Слагхорн и хлопнул в ладоши, призывая класс к тишине. Рон быстро пристроился к Гермионе, бросая на Гарри победные взгляды. Гарри же, подняв голову, понял, что в качестве партнера у него остался только Малфой. Тот стоял, скрестив руки на груди, в точности как накануне вечером, и по его непроницаемому лицу было ничего не понять.

— Подвинься, — пробормотал Гарри, вставая рядом, стараясь не смотреть на белесые ресницы и круги под глазами Малфоя.

Вопреки ожиданиям, Малфой ничего не сказал, а молча подвинулся. В таком же молчании они принялись нарезать ингредиенты для зелья. Корень солодки резался плохо, почему-то у Гарри на разделочной доске оставались длинные волокна, которые приходилось буквально перерубать ножом. У Малфоя же резать получалось быстро и ловко, и он ожидаемо справился быстрее. Драко наклонился вроде бы помочь, потому что зелье надо было приготовить на скорость, но помогать не спешил.

— Ты прочитал? — спросил он еле слышно, одними губами, но Гарри услышал.

— Нет, — ответил он так же тихо.

— Прочти, — ответил Малфой и резко отстранился, грубо вырывая из-под рук Гарри доску, зашвыривая нашинкованные корни в бурлящий котел.

— Я еще не все нарезал! — возмутился Гарри, думая, что теперь нормального зелья не выйдет, а Слагхорн с радостью оставит его на отработку.

— Нельзя быть настолько неуклюжим, Поттер, — усмехнулся Малфой и отвернулся, чтобы заняться другими компонентами зелья.

Как и предполагал Гарри, неаккуратно нашинкованный корень солодки дал очень нехороший эффект. Зелье они сварили хуже всех в классе.

— Сочувствую, Драко, с таким-то партнером, — покачала головой Панси Паркинсон и громко вздохнула.

Рон виновато передернул плечами: у них с Гермионой все получились, но их стол был слишком далеко, чтобы помочь.

Слагхорн выдержал трагичную паузу и объявил Поттеру и Малфою отработку.

Гарри показалось, что в глазах Малфоя мелькнуло торжество.


* * *

«Мне надо с тобой поговорить. Сегодня».

Гарри еще раз изучил записку Малфоя вдоль и поперек, даже принюхался, подозревая ни в чем не повинный пергамент в какой-нибудь пакости, но ничего не обнаружил. Пергамент пах пергаментом и еще чуть уловимо незнакомым парфюмом, строчка была ровной, почерк — предельно аккуратным. Не то, что у Гарри. Его буквы все время скакали в разные стороны, он так и не научился писать четко и аккуратно. Как Малфой.

Что ж, теперь понятно, что творил Малфой на зельях. Делал так, чтобы Гарри не мог отказать ему во встрече.

На отработку Малфой пришел с опозданием и, торопливо озираясь, зашел в лабораторию, пройдя к колбам на подставке, которые следовало перемыть нерадивым студентам.

Гарри уже стал веселить такой загадочный и явно выбитый из колеи Малфой. Он его больше не пугал умением плеваться ехидными фразами, как раньше. И такому Малфою не хотелось дать в нос или приложить Ступефаем.

— Ну? — весело спросил Гарри.

— Что «ну»? — передразнил его Малфой.

— О чем ты хотел поговорить? — спросил Гарри, подходя ближе. Малфой отступил назад и уперся спиной в стенной шкаф с разнообразными фиалами приготовленных зелий. Шкаф обиженно звякнул.

— Я… — Драко, видимо, полностью загнанный в угол, наконец, решился, — я хочу, чтобы ты мне помог! — выпалил он на одном дыхании, почему-то зажмурившись.

Гарри стало смешно. Вся неприязнь к Малфою в момент улетучилась. Она, конечно, еще вернется, но сейчас Гарри видел перед собой не школьного врага, от кого каждую секунду ждал пакостей, а просто человека, который к тому же решил доверить ему свою тайну.

— Тебе смешно! — с горечью сказал Малфой, — я доверяю тебе ужас, который сковал меня, который не позволяет мне жить, а…

Гарри не выдержал и расхохотался в голос.

-Ужас?.. Который чего?.. Прости, Малфой, просто у тебя такое выражение лица…

— Заткнись, Поттер, — угрюмо проговорил Малфой и поджал тонкие губы.

— Ну, выкладывай, — миролюбиво улыбнувшись, предложил Гарри и уселся рядом с Малфоем прямо на огромный перевернутый котел, блестевший начищенным боком и днищем.

— Ящик Пандоры, — Малфой перешел на трагичный шепот. Гарри снова фыркнул. Манера Малфоя драматизировать и играть на публику, даже когда зритель всего лишь один, веселила неимоверно. Но Гарри быстро взял себя в руки и поклялся себе, что не будет обращать на это внимания: Малфой и правда собирался сказать что-то важное.

— Он… — Драко судорожно сглотнул и выдержал намеренную паузу, — он существует.

— Я знаю, — согласился Гарри, — и что? Ты его видел? — похоже, Малфоя и правда приложило чем-то из этого ящика, будь он неладен! Уж очень странно вел себя слизеринец.

— Видел, — сдавленно прошептал Малфой и втянул голову в плечи. — Видел, — повторил он и посмотрел на Гарри чуть ли не с вызовом.

— Что ты хочешь от меня? — Гарри поправил очки, съехавшие на кончик носа, мимоходом отмечая, что эта привычка уже забылась, но возвращалась к нему, когда он сильно нервничал.

— Ты же герой, — ворчливо отозвался Малфой, — вот и спасай меня. Я в опасности.

Гарри только фыркнул в ладонь.

— С чего ты решил, что я буду тебя спасать?

— Ты всех спасаешь, — пожал плечами Малфой, — вот и помоги мне.

— Хорошо. Ну, видел ты этот… ящик. И что? Что он тебе сделал? Укусил за одно место?

— Очень остроумно, Поттер, — ответ у Малфоя получился едким, как кислота, которой Слагхорн разбавлял некоторые ингредиенты для зелий. И Гарри моментально притих. И успел даже устыдиться собственной черствости — настолько обиженным и уверенным в своей обиде выглядел Малфой.

— Мне кошмары снятся, — буркнул он. — Мне очень часто снятся кошмары, у меня ощущение, что кто-то за мной следит… — последние слова Малфой проговорил шепотом, опустив голову, и Гарри невольно вздрогнул, потому что отчаянье, сквозившие в голосе Драко, было ему очень знакомо. Знакомо до дрожи, до противных мурашек по позвонку. Ему тоже снились кошмары, и Гарри даже испытал некоторое участие к Малфою. Участие к тому, кого считал врагом, несколько озадачило и выбило из колеи.

— Расскажи, — просто попросил Гарри и подпер голову руками, приготовившись слушать.

— Это началось не так давно. Недели две назад. Мне приснился кошмар. Во сне я был уверен, что родители убиты, менор сожжен, а в Хогвартсе воцарилась тьма. А проснувшись, я почувствовал сильное желание выйти из подземелий.

— Проветриться? — фыркнул Гарри. — Воздух затхлый?

— Да заткнись ты уже! — Малфой обиженно махнул рукой и продолжил, — В общем, это не я хотел выйти, это Ящик хотел… короче, я знал, что это не я…

— Я понял. Ты знал, что это не ты, но все равно вышел, потому что Ящик Пандоры, это только по твоим предположениям, тебя позвал… или что он там сделал…

— Вот именно, Поттер! — Малфой щелкнул пальцами и криво улыбнулся. — Я вышел и попал в Выручай-комнату. Там я и увидел его.

— Почему не пошел к Дамблдору? — быстро спросил Гарри уже без тени насмешки. Он понял, что верит Малфою.

— Я… — Малфой замялся. — Есть причина, — сказал он тихо, — хочешь, покажу тебе Ящик?

— Зачем? — не понял Гарри, — и от чего тебя спасать? И почему ты уверен, что я не пойду к Дамблдору?

— Ты должен увидеть… — прошептал Малфой. — Я объясню.

— Хорошо, — пожал плечами Гарри, — пойдем.

В тот момент он и сам не понял, почему решил пойти за Малфоем. Ведь это запросто могла быть ловушка. Но Гарри поверил Малфою, он чувствовал, что тот не врет. И к тому же его снедало любопытство. Что это за артефакт такой, который ищет Дамблдор, который должен активироваться именно на Самайн. И почему, в конце концов, сам Дамблдор не сказал об этом Гарри, не рассказал подробней, не попросил помочь найти… Да и Самайн уже очень и очень близко…

— Вот видишь… — проговорил Малфой чуть ли не с гордостью, указывая на маленькую коробочку в самом углу захламленной Выручай-комнаты, — я не соврал.

— Вижу, — ответил Гарри, — но раньше тебя не волновало, врешь ты или нет. И уж тем более тебе плевать, что я о тебе подумаю.

— Не плевать, — быстро сказал Малфой и стремительно покраснел.

— Ладно. Пусть ты не мог сказать Дамблдору по каким-то причинам. Но что ты хочешь от меня?

— Я боюсь, — просто сказал Малфой.

— Ты всего боишься. И я вообще не понимаю, что я тут делаю.

— Спасаешь меня, по-видимому, — Малфой пожал плечами и уже открыл рот, чтобы выдать очередную пафосную тираду, как их обоих отвлек тихий звук. Шкатулка пела. Мягко и очень тихо, она словно нашептывала приятный тягучий мотив, словно звала, просила подойти.

Малфой завороженно сделал шаг вперед, его взгляд был прикован к Ящику, он подходил все ближе.

Гарри не был уверен, но ему казалось, что шкатулка гипнотизирует Малфоя, заставляет двигаться к ней.

— Малфой… — неуверенно позвал Гарри, буравя напряженно сведенную спину в черной мантии пристальным взглядом.

Малфой никак не отреагировал, он продолжал двигаться к Ящику Пандору, а музыка становилась все громче. Она была очень странной. Не веселой и не грустной. Очень… призывной. Она звала, и Гарри почувствовал почти непреодолимое желание быть ближе. Это покой и уют, надежда и счастье. Хотелось подойти, взять ее в руки, а после спрятать. Как самую важную, самую прекрасную ценность этого мира.

Гарри споткнулся о старый деревянный стул, от которого осталась только ножка и сиденье, и с грохотом упал на пол. Наваждение тут же исчезло, сменившись сильной тревогой и страхом, граничащим с настоящим ужасом.

Гарри увидел, что Малфой подошел почти вплотную к Ящику, который светится неярким голубоватым светом, и лицо Малфоя в этом свете казалось неестественно бледным, почти прозрачным.

— Малфой! — крикнул Гарри, бросаясь к Ящику, хватая придурка за плечо. Тот посмотрел на Гарри отрешенным, полубезумным взглядом и вдруг улыбнулся.

— Она прекрасна, правда?.. — нараспев проговорил он.

— Идиот! — крикнул Поттер, оттаскивая его подальше от странного предмета.

Шкатулка издала последний, визгливо-диссонансный звук и утихла. Гарри с опаской посмотрел на нее и несильно ударил Малфоя по лицу.

— Поттер, придурок, больно же! — почти обиженно сказал Драко, потирая в миг покрасневшую щеку.

— Зато теперь ты соображаешь… — пробормотал Гарри.

— А ты и не начинал этого делать, — фыркнул Драко и стал брезгливо отряхивать свою мантии от пыли Выручай-комнаты.

— Что это было? — спросил Гарри.

— Забудь, — ответил Малфой, скривившись.

Гарри внезапно разозлился. Это было слишком. Привести его сюда, показать странную шкатулку, а потом заявить, что обо всем, включая эту странную просьбу Малфоя о помощи, надо забыть.

Он схватил Малфоя за ворот мантии и со всей силы припечатал к стене, прошипев ему в лицо:

— Что это было, Малфой?

— Ящик Пандоры, — прохрипел тот, — это... легенда… сказка… она связана с Тем-Кого-Нельзя-Называть.

— Каким образом? — спросил Гарри, отпуская Малфоя и равнодушно наблюдая, как тот картинно отплевывается, схватившись за «поврежденное» горло.

— Так я тебе и сказал, — прохрипел он и вдруг надсадно рассмеялся, запрокинув голову. Гарри вздрогнул, смотря на него и твердо решил отправиться к Дамблдору сразу же, как вытащит Малфоя из Выручай-комнаты. Малфой же уходить никуда не собирался, и Гарри пришлось вытаскивать его оттуда чуть ли не силой. Драко то ли смеялся, то ли плакал — Гарри так и не понял. А еще он царапался и что-то выкрикивал.

Дамблдора на месте не оказалось, и пришлось отвести странно реагирующего на окружающий мир Малфоя к Снейпу.

Снейп долго и пристально смотрел на обоих, прежде чем пустил за порог.

— Он видел Ящик Пандоры, — проговорил Гарри, пытаясь отдышаться. Тащить упирающегося Малфоя было не просто, и ему казалось, что он выполнил несколько отработок подряд.

— Насколько близко? — деловито спросил Снейп, отливая какое-то зелье из пузырька противно-серого цвета.

Гарри уже даже не удивился. Это же Снейп. А Снейп всегда в курсе всего происходящего.

— Достаточно близко, сэр, — ответил Гарри, сгружая внезапно ослабевшего Малфоя в кресло.

— Плохо, — констатировал Снейп и, даже не повернувшись к Гарри, процедил: — Выйдите вон, Поттер.

— С чего это вдруг? — взъерепенился Гарри. — Сначала я узнаю, что это за ящик, какое отношение он имеет к Волдеморту и почему Малфой сейчас в таком состоянии.

— Вон, я сказал, — монотонно проговорил Снейп, никак не отреагировав на выпад Гарри.

Гарри почувствовал сильную злость.

— Нет, — ответил он, наблюдая, как Снейп отпаивает Малфоя своим противным зельем.

-Хорошо, Поттер, — Снейп вдруг криво улыбнулся и устало опустился на стул.

— Это Ящик Пандоры, — начал он тихо, внимательно смотря на расслабившегося и вроде бы спящего Малфоя, — очень древний артефакт. В нем заключена сила волшебника, который жил очень давно. Этой легенде много сотен лет. Говорят, что тот маг пытался победить еще самого Салазара и создал величайший артефакт того времени, который был призван забирать силу волшебников, лишать их воли, превращать в сквибов, неспособных на малейшее колдовство. Ящик Пандоры можно назвать ловушкой на магов.

Гарри смотрел на Снейпа с возрастающим интересом:

— И как, — спросил он, — ему удалось? Победить Салазара?

— Нет, конечно, — усмехнулся Снейп, — Салазар убил его до того, как он попытался что-либо сделать. Но артефакт был уже создан и надежно спрятан.

— Дамблдор хочет, чтобы я уничтожил Волдеморта с его помощью?..

— Догадки не ваша сильная сторона, мистер Поттер, — съязвил Снейп, — но вынужден признать, что сейчас вы правы.

— А Малфой?

— Драко? — рассеянно переспросил Снейп. — Да, он попал под влияние артефакта. Но вы его вовремя вытащили. Он, конечно, ослабел, но сквибом не будет.

— Замечательно, — усмехнулся Гарри, — всегда мечтал спасти Малфоя.

— Почему бы и нет? — пожал плечами Снейп. — В конце концов, ваше безрассудство может сыграть с вами и не такую шутку.

— Ладно, — сказал Гарри, — Малфой спасен, все счастливы. Что делать с этим Ящиком? И почему он не подействовал на меня?

— Потому что уже выбрал жертву, — пожал плечами Снейп. — Ящик Пандоры относится к так называемым блуждающим артефактам. У него точного местоположения. Только отслеживая перемещения Драко, которого обязательно снова потянет к Ящику, мы можем выяснить, где он находится. Силу артефакта можно направить. Заклинанием. Правда, его никто не знает, но я думаю, что в ближайшее время мне удастся снова вывести формулу и тогда Ящик станет сильным оружием против Темного Лорда.

— Где Дамблдор? — спросил Гарри, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнотворный страх.

— Отлучился, — спокойно ответил Снейп, — вам придется доверять мне.

Страх поднялся до самого горла и замер там, грозя вырваться наружу самой настоящей истерикой. Гарри глубоко вздохнул и решительно посмотрел на Снейпа. Доверять ему он не хотел. Связываться с непонятным артефактом — тем более. Но если все, что говорил о странной шкатулке Снейп — правда, то уничтожить Волдеморта с ее помощью будет действительно проще.

— Вам придется найти Ящик. Вместе с Драко.

— Э… профессор? — непонимающе уставился Гарри на Снейпа, — я должен найти его с… кем? С Малфоем? Это шутка?

— Не совсем. Ящик проявит себя, а вы просто должны найти его и сохранить до Самайна. Тогда, возможно, у нас появится шанс. Я не могу отлучаться из школы в силу некоторых причин. Поэтому это должны сделать вы. Считайте это просьбой Дамблдора.

— Я вам не верю, — сдавленно проговорил Гарри.

— Не верьте, Поттер, — хмыкнул Снейп, — конечно, не верьте, верьте только себе. А теперь идите. Я уже порядком утомлен вашим обществом.

— Взаимно, профессор, — ответил Гарри и вышел из лаборатории, громко хлопнув дверью напоследок.


* * *

На следующее утро Гарри, злой и раздраженный, уныло ковырялся в тарелке с омлетом, когда Гермиона несильно дернула его за рукав, привлекая внимание.

— Гарри, а Малфой с тебя глаз не сводит.

Гарри поднял голову и посмотрел в сторону слизеринского стола. Малфой и правда пристально смотрел прямо на него. И не усмехался в своей обычной манере. В его глаза был страх.

Чуткая Гермиона мгновенно оценила ситуацию.

— Что Драко от тебя надо, Гарри? — обеспокоенно спросила она.

«Спасти от безумного Ящика, который жаждет выпить из него всю магию, попутно присвоить этот ящик себе и уничтожить Волдеморта. Легко и просто».

— Ничего. Определенно, ничего такого, — пробормотал Гарри, окончательно потеряв интерес к завтраку.

— Гарри, — укоризненно сказала Гермиона.

— Все нормально, правда, — улыбнулся Гарри, стараясь выглядеть как можно естественней. Гермиона вздохнула и переключилась на Рона, который вчера поругался с Симусом и выглядел мрачнее тучи.

На предсказаниях, пока Трелони заунывно вещала о грядущей войне с темными силами, на парту перед носом Гарри шлепнулась записка. Гарри посмотрел по сторонам, но на него никто не смотрел.

«Помоги мне. Я схожу с ума».

Гарри еще раз посмотрел в сторону Малфоя. Драко выглядел жалко. Он изрядно похудел за эту неделю, а синие тени под глазами от недосыпания никак не украшали образ слизеринца.

«Хорошо. Мы должны найти этот Ящик еще раз. Вместе».

В глазах Малфоя мелькнула паника. Он с силой прикусил губу и написал ответ.

«Ты хочешь от меня избавиться столь изощренным способом, Поттер?»

«Нет. Так сказал Снейп. Ты веришь Снейпу?»

«Может быть. Но вряд ли ты веришь Снейпу».

«Мне нужно найти Ящик Пандоры. Без тебя у меня вряд ли получится. А без меня ты не продержишься».

«Это еще почему?»

«Потому что кроме меня тебе никто не согласится помочь. Ящик забирает твою магию. Ты же наверняка это чувствуешь. Хочешь быть сквибом? Пожалуйста».

Почерк следующей записки стал неровным, было видно, что у Малфоя трясутся руки.

«Я согласен. Что нужно делать?»

Гарри скомкал пергамент и, встретившись взглядом с глазами Малфоя, коротко кивнул. Будто скрепляя их странный договор.

После уроков, Гарри оставил Гермиону и мрачного Рона в библиотеке, потихоньку ускользнув от них.

Малфой ждал его в коридоре, прислонившись к стене, с притворным равнодушием наблюдая за студентами, суетливо снующими мимо.

Гарри подошел ближе. Здороваться было как-то неуместно, и он просто коротко кивнул. Малфой серьезно кивнул в ответ и сказал:

— Что теперь?

Действительно — и что теперь? Гарри почувствовал себя очень неловко. Он и не заметил, как стал сочувствовать Драко.

— Ты… его чувствуешь? — неуверенно спросил Гарри.

— Чувствую, — Малфой нервно оглянулся, будто боялся, что за ним кто-то следит.

— Ну... веди тогда, — Гарри чувствовал абсурдность ситуации, но ничего не мог поделать.

— Он уже не здесь, — напряженно проговорил Малфой, — не в Выручай-комнате.

— А где?

— За пределами Хогвартса.

— Вот как? — переспросил Гарри и почувствовал холодок где-то между лопаток. За пределы Хогвартса с Малфоем идти куда-либо было нельзя. С вероятностью на восемьдесят процентов это могла быть ловушка для наивного гриффиндорца, который, как всегда, бросился всех спасать.

— Боишься? — с вызовом спросил Малфой.

Гарри только усмехнулся. Да, боялся. Но выбора нет — Ящик надо искать. А без Малфоя это сделать будет практически невозможно.

— Веди, — коротко бросил он.

На улице было прохладно, и Гарри заметил, что Драко передернул плечами, кутаясь в тонкую шерстяную мантию. Этот жест был каким-то... беззащитным и очень настоящим. Будто с Малфоя сползала змеиная шкура и под ней, оказывается, был человек.

Драко шел в сторону хижины Хагрида. К Запретному лесу.

— Малфой, — резко окликнул его Гарри, — ты куда меня ведешь?

— Не мешай, — мечтательно сказал Драко, — я слушаю…

— Что? — опешил Гарри, — что ты слушаешь?

— Музыку, Поттер, музыку. И она прекрасна.

— Похоже, и правда уже близко, — пробормотал Гарри себе под нос, вспоминая, что именно так себя вел Драко, когда они нашли шкатулку в первый раз.

Внезапно из-за мрачных деревьев проступили неясные тени, которые приобретали все более четкие очертания. Гарри вздрогнул, разглядев маски Пожирателей Смерти.

Они окружили их, и Гарри понял, что теперь ему не сбежать.

— Добрый вечер, мистер Поттер, — нарочито мягким голосом произнес один из Пожирателей голосом Люциуса Малфоя. — Молодец, Драко, — кивнул он сыну. И наступила темнота.


* * *

Пробуждение нельзя было назвать приятным. Гарри чувствовал, как у него раскалывается голова, и ещё — что ему жутко холодно. Когда он открыл глаза, то понял, что помимо холода, тут еще и темно. Глаза постепенно привыкали к темноте, и теперь он видел, что находится за решеткой. Возможно, в подземельях Малфой-менора, — возникла слабая догадка. Он был настолько обессилен, что не мог даже злиться на предателя-Малфоя, который все-таки заманил его в ловушку.

Внезапно Гарри ослепил яркий свет из открытой двери, и он невольно зажмурился. Когда он смог открыть слезящиеся глаза, то увидел Драко, который пристально всматривался в его лицо. Малфой выглядел уверенно и надменно — как всегда. Не следа от той неуверенности и человечности, которые было проявились, когда Гарри соглашался ему помочь.

Гарри хрипло рассмеялся, и Малфой дернулся, как от удара, но не ушел, а продолжал спокойно на него смотреть, изучая.

— Хороший актер, да, Малфой? — Гарри утер выступившие на глазах слезы и усмехнулся.

Драко отвернулся.

— Пойдем, Поттер, — сказал он тихо.

— Ты же предал меня, скотина, — почти ласково сказал Гарри, поднимаясь на ноги.

— Для того чтобы предать, надо сначала быть верным, — отчеканил Малфой, — что-что, а уж верным я тебе никогда не был.

— Это точно, — ответил Гарри, — но я тебе поверил.

— Твои проблемы, Поттер, — холодно ответил Малфой, защелкивая на его запястьях магические наручники, — идем! — повторил он еще раз и грубо толкнул Гарри к выходу.

Наверху, в большом и богато обставленном зале на стуле с высокой спинкой, напоминающий трон, сидел сам Волдеморт.

— Здравствуй, Гарри, — поприветствовал он гостя жутким шипящим голосом. — Я рад, что ты нашел для нас время.

Гарри промолчал.

— Ты хотел найти Ящик Пандоры? — ухмыльнулся Темный Лорд. — Ты хотел забрать мою силу, — его голос, нарочито спокойный, казалось, звенел от ярости. — Через три дня, на Самайн, тебя постигнет участь, которую ты уготовил мне. Я заберу твою силу. Я заключу тебя в Ящик Пандоры, ты станешь бесплотным духом, еще одним из тех несчастных, что заключены в этот артефакт. Мир лишится надежды. Лишится своего героя. А я, наконец, смогу довести начатое до конца. Ты доставил мне много неприятностей, Гарри. Связанных с пророчеством, неуемным любопытством и желанием сунуть нос не в свое дело. Ты доставил мне много неприятностей и заплатишь за это сполна.

Гарри огляделся. И внезапно натолкнулся на знакомый взгляд цепких черных глаз. «Ну конечно!» — мысленно простонал Гарри. Вся эта история с несчастным Малфоем была выдумана, чтобы Волдеморт смог до него добраться. Как можно было поверить Снейпу и Малфою?! Сейчас все произошедшее казалось наваждением, не больше. Малфой стоял поодаль с непроницаемым лицом, без тени эмоций.

— Драко, — ласково сказал Волдеморт, и от этой приторной ласковости Гарри замутило, — ты хорошо справился с заданием. Ты достоин принять метку.

Драко вышел на середину зала и опустился на колени. Гарри почувствовал отвращение к происходящему, но ненавидеть Малфоя уже просто не было сил.

— Церемония состоится завтра вечером, — Волдеморт опустил страшную белую ладонь на голову Малфоя, чуть погладив светлые волосы. Гарри показалось, что его сейчас стошнит. Но ничего, сдержался.

Малфой поднялся на ноги и отошел в сторону, встав между своим отцом и Снейпом, и натянул на голову капюшон на манер всех Пожирателей, присутствующих в зале.

— Покорность творит чудеса, Гарри, — вкрадчиво прошептал Волдеморт, подходя к Гарри вплотную, дотрагиваясь страшным пальцем с удлиненным изогнутым ногтем его щеки. Гарри дернулся и постарался отвернуться.

— Не надо отворачиваться, Гарри… смотри мне в глаза, — потребовал Волдеморт, силой разворачивая его к себе. Гарри хорошо помнил уроки окклюменции у Снейпа, которому вряд ли теперь стоило верить. Но выбора не было, и Гарри попробовал для начала просто препятствовать зрительному контакту.

— Легеллименс… — прошипел Волдеморт, направляя на него палочку.

Барьер, помни про защитный барьер, не дай ему проникнуть в твой разум… Сила, нечеловеческая, подавляющая волю, сминающая защиту, льется через край, комкает его барьер, заставляет открыть мысли чужому разуму. Нет… это мое, никогда, ни за что… нет… Драко у Ящика Пандоры, встревоженная Гермиона, насупленный Рон — все лица плывут перед глазами и кажется, что нет больше собственных мыслей и воспоминаний, есть только этот обволакивающий холод и темнота. Как избавление. Как спасение.

Очнулся Гарри снова в подземельях и первое, что он почувствовал — была жажда. Он не мог и думать о чем-нибудь, кроме воды.

— Пить, — прошептал он в пустоту, не надеясь, что его здесь кто-то услышит.

Однако дверь наверху небольшой лестницы слегка скрипнула, и в проеме показался силуэт. Гарри сразу узнал Малфоя. Тот помедлил секунду и спустился вниз.

— Что тебе нужно? — прохрипел Гарри.

— Мне? Ничего, — Малфой присел на корточки напротив решетки так, чтобы смотреть Гарри в глаза, — а вот ты хочешь пить. Знаю, — в его голосе послышалась неподдельная горечь. Малфой протянул руку. Бутылка с водой.

— Хочешь меня отравить, чтобы не мучился? — фыркнул Гарри.

— Нет, — тихо ответил Малфой и вдруг прибавил, — я этого не делал, Поттер.

— Не делал чего? — спросил Гарри, залпом выпивая всю воду. Иногда вода становится самым вкусным, что только можно попробовать на земле.

— Я не… а впрочем. Не важно. Ты не поймешь, — Драко вздохнул и поднялся на ноги.

— Малфой, — окликнул его Гарри, — церемония состоялась?

— Тебя это интересует? — удивился Малфой.

— Нет, конечно. Хотя, да. Интересует. Как далеко ты готов зайти, поклоняясь красноглазому ублюдку.

Малфой промолчал и никак не среагировал на оскорбление Лорда. Он молча усмехнулся уголком губ и посмотрел Гарри в глаза. Гарри смотрел на него и не узнавал привычного Малфоя. Этот Драко был другим. Словно разом повзрослел. В его глазах читалась глубокая тоска и усталость. Он вдруг протянул руку и прикоснулся к щеке Гарри. Тот дернулся, но не успел отшатнуться и ощутил прикосновение холодных, будто каменных пальцев.

— Идиот, да? — прошептал Гарри, чувствуя абсолютную пустоту внутри.

— Да, идиот, — ответил Драко и улыбнулся, — ты хорошо владеешь окклюменцией, Поттер? прошептал он вдруг, наклонившись к самой решетке так близко и резко, что Гарри ощутил его дыхание на своих губах. Он отстранился, и Драко вдруг рассмеялся.

— Я думаю, Северус тебя научил, — серьезно сказал он, — мне бы хотелось так думать.


* * *

На следующий день Драко появился только к вечеру. Гарри обладал хорошей выдержкой, он привык к долгому времяпровождению в чулане Дурслей и поэтому переносил заточение без истерик. Больше всего Гарри боялся не темноты и даже не одиночества, а того, что про него просто забудут. Там, наверху, начнется война, Волдеморт поведет Пожирателей в бой, а про него, Гарри Поттера, он просто забудет и оставить гнить в этом подвале навсегда. Конечно, Гарри найдут друзья, но вот насколько быстро это произойдет… Глупо так думать, Гарри это прекрасно понимал. Волдеморт про него вспомнит, как и обещал, на Самайн. Откроет Ящик Пандоры и… А дальше уже не хотелось ни о чем думать. Если он, Гарри Поттер, станет сквибом, то кто тогда одолеет Темного Лорда? Кто подарит спасение всем магам волшебного мира?

Не то, чтобы Гарри ощущал себя героем или кем-то важным, просто он осознавал и принимал тот факт, что пророчество указало именно на него, как на единственного способного одолеть Волдеморта. И значит, он должен это сделать. Но все равно непонятный детский страх заставлял съеживаться и нервно выдыхать в темноте.

Когда на пороге, в полосе яркого, режущего глаза света снова появился младший Малфой, то Гарри внезапно ощутил облегчение. Про него не забыли. Он кому-то нужен. Пусть даже это мерзкий предатель Малфой.

— Поттер, — тихо позвал Драко, подойдя вплотную к решетке, — я тебе поесть принес.

Гарри даже улыбнулся. Малфой ему поесть принес, надо же. Сначала заманил в ловушку, сыграв на его искренних чувствах и желании помочь, а теперь он принес ему поесть. Как реагировать на это Гарри не понимал, но и злости к Малфою, тем не менее, не испытывал.

— Спасибо, — сдержанно сказал Гарри. Если планируешь сражаться с Темным Лордом — глупо отказываться от пищи, из чьих бы рук она не была.

— Какое число? — спросил Гарри, с наслаждением пережевывая мягкий белый хлеб.

— Один день до Самайна, — прошептал Малфой так обреченно, будто это его, а не Гарри отдадут на заклание проклятому Ящику.

— Снейп врал, да? — вдруг спросил Гарри, пытаясь уловить выражение глаз Малфоя, но тот старательно прятал взгляд, то под отросшими светлыми прядями, то просто отвернувшись.

Малфой глубоко вздохнул. У Гарри не было никакого сомнения в том, что он понял его и уточнений не потребуется.

— Не совсем, — наконец, произнес Драко, — Ящик и правда нацелился на меня сначала. Ты действительно меня спас, и я даже могу сказать спасибо. Но вот то, что он выбирает для себя кого-то одного… чушь, конечно. Кто попадет в радиус действия артефакта, под его прямую волну — того и зацепит. Мы с Северусом долго изучали эту шкатулку. Он бы уверен, что ты меня спасешь, а мне было страшно рисковать своей магией, подставляясь под Ящик Пандоры. Но я справился, — Малфой произнес это с нескрываемой гордостью, а Гарри почувствовал невыносимую горечь в груди. Профессор Снейп никогда не был ему близким человеком, но его предательство почему-то воспринималось очень болезненно.

— Зачем ты мне все это говоришь? — глухо спросил Гарри, опускаясь на холодный пол, пряча лицо в коленях.

— Я не знаю, — тихо ответил Малфой, — вернее, я-то знаю, но… Повелитель сильный легеллимент, Поттер, — тоскливо добавил он. И вдруг снова быстро, порывисто протянул руку сквозь решетку, приподнимая Гарри за подбородок, заставляя посмотреть себе в глаза.

— Все будет хорошо, — прошептал он одними губами. — И… запомни. Просто запомни одно слово. Акотэс. И все будет хорошо.

Гарри отвернулся и промолчал.

Куда уж лучше.


* * *

К вечеру накануне Самайна Гарри почувствовал, что совсем вымерз. Школьная мантия и джемпер, казалось, абсолютно не согревали. Гарри хотелось побыстрее уснуть, желательно навсегда, только, чтобы не чувствовать этот пробирающий до самых костей холод.

На этот раз Малфой пришел за ним не один. За его спиной маячили Пожиратели в капюшонах, но Гарри не мог рассмотреть их лиц.

— Руки, — сказал Драко отчужденно, и Гарри послушно протянул руки, равнодушно смотря, как на запястьях вспыхивают голубоватым светом магические наручники.

— Выходи, — ключи чуть лязгнули в замке, дверь открылась, выпуская Гарри наружу. Его повели конвоем молчаливой и какой-то даже торжественной процессии. Один впереди, двое по бокам и один сзади. Тот, который шел справа, оказался Малфоем. Он не смотрел в сторону Гарри, шел выпрямившись, глядя прямо перед собой.

Внезапно Гарри ощутил прикосновение холодных пальцев и повернул голову, вопросительно глядя на своего конвоира. Драко не повернулся. В ладонь Гарри ткнулась теплая и знакомая на ощупь ручка его палочки. По телу моментально разлилось тепло, в голову ударила жаркая волна. Драко помогал ему. Гарри старался не думать о том, зачем Малфой вернул его палочку, он понял, что судьба дает ему шанс, и им надо обязательно воспользоваться. Палочка скользнула в карман, Гарри с благодарностью сжал ледяные пальцы Драко, словно пытаясь отдать им толику своего тепла.

Ни тени эмоций на лице.

Пожиратели привели пленника в гостиную, где их уже ожидал Темный Лорд и его приспешники.

— Приветствую тебя, друг мой, — Лорд довольно оскалился и развел руки в стороны, видимо, демонстрируя дружеские объятия.

Гарри не ответил, он сжимал палочку в кармане и думал, успеет ли добраться до заветной шкатулки в центре зала и направить ее на Волдеморта. Очевидно, потом он умрет — Пожиратели не оставят от него ничего. Но сначала он попытается обезвредить Волдеморта.

Пытаться лупить Авадой — бесполезно. Во-первых, не факт, что вообще получится — Гарри никогда этого не делал раньше и, конечно, Пожиратели не позволят смертоносному лучу достичь своей цели. Поэтому единственный выход — добраться до шкатулки и попытаться как-то воздействовать на Лорда с ее помощью. Если бы только у него была поддержка, если бы ему хоть кто-нибудь помог…

Внезапно послышался приглушенный грохот вдалеке, будто где-то кинули Бомбардой.

— Защита! — крикнул кто-то, вбегая в зал, — сюда кто-то пытается проникнуть!

— Мы успеем, — прошипел Волдеморт. — Мальчишку в центр зала, быстро!

Снова грохот.

Пожалуйста…. Дамблдор… Рон… Гермиона… Ремус… Нимфадора… Артур… Фред и Джордж.. ну хоть кто-нибудь… пожалуйста… Мне надо совсем немного времени… совсем чуть-чуть…

Бой часов показался Гарри неестественно гулким, вокруг повисла вязкая ватная тишина. Все замерли, заключая Гарри в круг.

Волдеморт с торжествующим видом открыл Ящик Пандоры, и Гарри понял, что кем бы ни был тот, кто пытался проникнуть сюда извне — он не успел.

Гарри снова услышал музыку. Мягкую и очень громкую. Все отошло на второй план, ничего, казалось, нет, кроме вот этой напевной и печальной мелодии. Музыка напоминала ему о родителях и Сириусе, о Седрике и всех тех, кто погиб еще до начала этой войны. Не было ничего важнее этих чарующих звуков и мягкого, теплого света, манящего к себе.

— Поттер! — крикнул кто-то сбоку, отталкивая его в сторону, заставляя очнуться от морока.

Акотэс…

— Не сметь! — крикнул Волдеморт, и Гарри, выхватил палочку, замечая, что по крайней мере двое из Пожирателей на его стороне.

Акотэс…

— Акотэс! — выкрикнул Гарри, чувствуя энергию шкатулки, направляя ее в сторону Темного Лорда.

Ворвавшиеся в зал волшебники схлестнулись с Пожирателями, сминая их, заставляя отступать из центра. А Ящик Пандоры нашел себе новую жертву.

Что видел Том Риддл, приближаясь к нему? Какую музыку слышала его истерзанная душа? Кого вспоминал он, когда уходил к белому теплому свету?

Ящик Пандоры, древнейший артефакт, созданный лишать волшебников силы, сеющий ужас и страх среди магов уже не одно столетие подряд, наконец, нашел свою силу.

Волдеморт, скорчившись, лежал рядом с Ящиком, в нем что-то неуловимо менялось, и Гарри с ужасом понял, что перед ним человек. Молодой и красивый, тот самый, которого он видел в Тайной Комнате несколько лет назад. Не Волдеморт. Том Риддл. Холодные, злые черты его лица постепенно смягчились, он улыбнулся, смотря куда-то сквозь пространство и время, и закрыл глаза, будто уснув.

Гарри оглянулся. Он увидел и Нимфадору, и Дамблдора, и Снейпа, сражающегося бок о бок с Люпином. И еще много незнакомых волшебников, что пришли к нему на помощь в эту ночь.

Внезапно Гарри ощутил сильную слабость. Его ноги подогнулись, и он опустился на колени, услышав музыку из Ящика Пандоры. Он продолжал его звать. Никто не смотрел на Гарри. Все были заняты битвой, Пожиратели сражались не на жизнь, а на смерть.

Гарри завороженно смотрел на шкатулку. Нет, он не видел родителей или Сириуса. Он видел мрачный старый дом, какую-то женщину и неизвестных людей, которые не пробуждали в нем никаких эмоций.

Он наклонился к Ящику, почувствовав внезапную слабость, когда услышал знакомый голос рядом, который прошептал чуть слышно:

— Акотэс… — направляя свет из шкатулки на себя. Последнее, что увидел Гарри, прежде чем потерять сознание, были светло-серые глаза и холодные пальцы на щеке. Близко.

И невозможно далеко.


* * *

Первым, что бросилось Гарри в глаза, когда он очнулся, был белый потолок отделения больницы Св. Мунго. Он лежал на кровати в небольшом помещении с широким окном практически во всю стену. Из-под темно-синей шторы пробивался яркий солнечный свет, и первая мысль, пришедшая на ум Гарри, была почему-то именно о солнце и тепле.

Белая, как и все здесь вокруг, дверь распахнулась, впуская Дамблдора, который открыто и приветливо улыбнулся. Гарри же ответил вымученной улыбкой, он чувствовал себя не очень хорошо и почти не помнил, что с ним произошло.

— Ты, наверное, хочешь спросить, что стряслось с тобой? — Дамблдор уселся на стул рядом с кроватью и многозначительно покивал головой каким-то своим, никому неведомым мыслям. Гарри кивнул и еще раз улыбнулся. Присутствие Дамблдора успокаивало.

— Ты победил, мальчик мой. Ты одолел Волдеморта, подарил нам свободу. И мы обошлись малыми потерями.

— Потерями?.. — переспросил Гарри, вспоминая, что на тот момент, как он потерял сознание — битва только начиналась.

— Да. Но об этом после.

— Что произошло со мной?.. Почему Ящик стал забирать мои силы? — Гарри вспомнил опустошение, потерю силы и чувство абсолютной беспомощности.

— Ты произнес древнее заклинание Акотэс, что означает — не знающий покоя. Этим ты направил Силы Ящика Пандоры на Волдеморта.

— Но я не видел Волдеморта, — прошептал Гарри, — я видел Тома Риддла. Там, рядом с Ящиком…

— Да, конечно. Артефакт обнажил его сущность. Уничтожил. Потому что Волдеморта и Тома уже давно нет в живых. Он лишил Темного Лорда магии, а без магии — Том мертв. Так получилось, что магия твоей матери спасла тебя в ту ночь, но темный осколок прочно засел в тебе, мой мальчик, и ты стал частью Волдеморта, его продолжением. Именно поэтому только ты мог уничтожить Темного Лорда. Именно поэтому Ящик Пандоры позвал тебя и стал забирать твои силы.

— Я теперь сквиб? — спросил Гарри равнодушно. Честно говоря, это его не сильно волновало, гораздо больше он боялся услышать в списке «малых потерь» знакомые имена.

— Нет, — мягко ответил Дамблдор, — нет. Заклинание было вовремя перенаправлено. Понимаешь, его нельзя было отменить. Только перенаправить. Тебя спасли, с тобой все нормально, магия постепенно возвращается. Той темной части от Темного Лорда больше нет.

— Малфой… — прошептал Гарри, вспоминая, кто именно спас его.

— Драко? Да. Драко был нашим… ммм как бы это правильней сказать… шпионом? Они с Северусом изучали Ящик, искали пути уничтожения Волдеморта, способы помочь тебе подобраться к нему.

— Так это все был способ подобраться к нему?! — выкрикнул Гарри, — предательство, унижение, решетки... Все это было способом поместить меня туда, где я смог бы убить Волдеморта?

— Не так грубо… — покачал головой Дамблдор, — не совсем. Драко получил задание от Темного Лорда найти артефакт и привести тебя. Ящик Пандоры может не только забирать силу. Но и отдавать. Правда, это слишком опасно и во время ритуала можно погибнуть, но Волдеморт этого не боялся, ведь он и так уже был мертв. Он хотел силы. Власти. Не просто уничтожить тебя, как того единственного, кто мог встать у него на пути, а забрать твою силу. Но он просчитался. Забирая твою силу, он лишился бы и своей: слишком тесно вы были связаны.

— То есть… я должен был лишится магии по вашему плану?...

— Если понадобится, — ответил Дамблдор, — но мы надеялись, что до этого не дойдет. Северус тщательно прикрывал тебя, Драко должен был найти способ вернуть тебе палочку и передать заклинание направления.

Гарри прикрыл глаза, чувствуя сильную усталость. Пустота давила на него, грозила расплющить, превратить в серое ничто. Хотелось раствориться, не видеть и не слышать. Его повели на закланье. Просто повели на закланье во имя спасения мира. А потом бы долго лечили и разводили руками, вздыхая, что война отбирает все. Но не все пошло так, как рассчитал Дамблдор. Или?...

— Вы знали?.. — вдруг выдохнул Гарри, — вы знали, что Драко меня спасет?

Дамблдор ничего не ответил, внимательно смотря Гарри в глаза. Потом коротко кивнул.

— Он не мог иначе, — сказал Дамблдор, — ему слишком долго приходилось быть тем, кем он не являлся на самом деле. Мальчик был очень издерган постоянной необходимостью делать выбор. Хорошо, что с ним рядом оказался Северус и вовремя привел его ко мне. Он бы спас тебя в любом случае. Я и не сомневался.

— Где он сейчас? — сдавленно спросил Гарри.

— Исчез из волшебного мира. Фамилия Малфой нынче не очень популярна, знаешь ли. Нарцисса Малфой погибла во время последней битвы. Люциус Малфой заключен в Азкабан. А Драко Малфой пожелал, чтобы его объявили мертвым.

— Но он жив, — кивнул Гарри, решительно отбрасывая в сторону больничное одеяло.

— Да, жив.

— Мне надо его найти.

— Я не могу тебе ничем помочь, — развел руками Дамблдор, — но и препятствовать не буду.

— За что вы так с ним?.. — тихо спросил Гарри, представляя, что значит для честолюбивого Малфоя потерять магию и стать сквибом. Маглом. И все из-за него, из-за Гарри.

— Это был выбор, мой мальчик. Или он или ты. Но не я его делал.


* * *

Здесь было мрачно. Мрачные шторы на окнах. Тяжелые запахи готовящихся зелий. Мастер Зелий не любил гостей, поэтому даже не потрудился открыть дверь непрошеному визитеру.

— Профессор? — спросил Гарри, заглядывая в комнату, пропахшую сигаретами, зельями и чем-то еще непонятно-горьким.

Снейп сидел около открытого окна и курил.

— Поттер? — рассеянно спросил он, — зачем вы пришли?

— Спросить.

— Спрашивайте, — Снейп сделал глубокую затяжку и даже не повернул головы в сторону Гарри.

Глубокий вздох. Собраться с мыслями. Еще раз глубоко вздохнуть.

— Где сейчас Драко Малфой?

Ответ незамедлительный и беспощадно простой:

— Умер.

— Нет.

— Нет. Но для всех умер. Идите, Поттер, вам все равно не понять.

— Профессор, — Гарри тихо сел рядом, взял сухую горячую ладонь и чуть сжал, — ведь не все же потеряно, правда? Позвольте мне просто найти его.

— Зачем вам это нужно, Поттер? — спросил Снейп, — совесть замучила? Ночами спать не дает? У него все нормально, спите спокойно.

— Не в этом дело, — прошептал Гарри, — я… помогите мне, профессор… пожалуйста… нельзя же так. Вы же спасли меня, и он спас. Вы же для чего-то меня спасали, правда? Я долго думал, прежде чем прийти к вам. Вы были рядом с ним, так?

— Драко Малфой мертв.

— Пожалуйста, профессор, — глаза в глаза.

— Драко Малфой мертв, — усталый голос, лишенный эмоций, — но в одном из лондонских магловских кварталов с некоторых пор проживает Дерек Блэк… Возможно, он сможет вам помочь.


* * *

Три месяца спустя.

Звонок в дверь, торопливый, настойчивый — придется идти открывать.

Он уже не мнется на пороге, залетает внутрь их небольшого дома, и кидает пакет с покупками прямо на диван. Идиот. Нельзя же кидать уличный пакет на диван. Но раздражения нет — почему-то это вызывает лишь идиотскую улыбку.

Привычное «привет!», брошенное по пути в ванную. Возня и пушистое полотенце в руках. Снова кинет куда-нибудь, где полотенцу совсем не место.

А дальше ужин, исподтишка разогретый магией. Боится показывать, что пользуется палочкой, думает, что это может обидеть. Какие уж тут обиды, когда вся жизнь — дерьмо.

Но сегодня все немного по-другому.

— Я был у Снейпа.

— Старина Северус еще не утопился в своем котле?

— Не язви. Он говорит, что знает, как провести ритуал восстановления, если ты согласишься.

— Издеваешься? Соглашусь.

— Это может стоить тебе жизни. Поэтому еще вопрос — соглашусь ли я на это.

— Не думаю, что буду тебя спрашивать.

Напряженная тишина. Такая плотная, что кажется, ее можно резать ножом.

— Эй… Драко… слышишь? — теплые пальцы на щеке.

— Слышу, — и голос совсем не дрогнул. Нет, нет. Показалось.

— Мы проведем ритуал.

— А если…

— Нет. Я этого не допущу. Верь мне.

За окном начинается дождь. А здесь тепло. Здесь теплые ладони и зеленые глаза, в которых не жалость, а понимание и злость. Злость на все то, что с ними произошло. На то, что все могло бы быть по-другому. И вот за эту злость можно простить все. Злиться можно вместе.

Как надеяться.

Или любить.

---

Ташкент, мы и Сумерки

Сегодня Сумерки. Сага. Рассвет. пришли и к нам в Ташкент. Ничего не предвещало ажиотажа. Мы с мужей, периодически ноющим, что "а если диск куплю? А, может, билетов и нет... А давай я тебе даже кофе сам сделаю. Дома". Поперлись смотреть самый ожидаемый фильм года. Не то чтобы я фанатела от суровой вампырской любви, но давно, когда книги вышли - читала. И на четвертую книгу залипла, потому как сама родила и вся эта мутотень с кровавыми родами и пинками под ребра несчастной героини, очень впечатлила меня.
И я, в силу упоротости, не иначе,решила идти до конца и, раз уж предыдущие части посмотрела, потащилась и с последней ознакомляться, ничего особо уже не ожидая.
А зря... мой мозг был вынесен окончательно...

длинно и нудно про то, как лиса добывала билеты))

Ах, столица... Премьер-холл зараза распрадает билеты за час до и никак иначе. Афиша.уз почему-то в этот раз не дала афишу на дом офицеров или грандсинема, только мегасинема, премьерхолл и что-то еще, где-то на Юнусобаде (ой, вот нет, увольте). Очередь возле кассы нас впечатлила. Никаких восторженных девочек-подростков, дяди и тети, молодежь милыми парочками. Но в большом количестве. А мой, изнуренной работой организм требовал еды. Много. И вкусно. В этом наши с мужем желания совпали и мы, здраво рассудив, что билеты будут, толпа не так что б большая.. пошли есть. Поели вкусно и много и, важно перекатываясь, отправились в кино.
Очередь, выстроившаяся от главного входа премьер-холла до дороги, машины, припаркованные в несколько рядов, заставили некрасив открыть рот. Вот уж не думала, что сумерки у нас пойдут с таким размахом. Муж впечатлился и выдал: "Надеюсь, пиво останется.. Без пива, я не осилю". "Осилишь, родной", - важно похлопала я свою вторую половинку по плечу.
Билеты закончились, когда мы были на полпути к заветному окошку кассы. Было обидно. Но я же ветеран фб, е-мое! Где наша не пропадала! Даешь СУМЕРКИ!!!!
Ввинтившись в толпу, я пропахала носом несколько рядов спин, пока услышала заветное: два билета есть, кому продать. "Мне!" - я подпрыгнула и выхватила у дяди билетики. "Почему продаете?" - спросил подозрительный муж. "Нам четыре надо. Поэтому мы в мегасинема". Объяснение нас устроило и мы пристроились в коце другой очереди теперь уже в зал.
Последний ряд. Замечательно. Делай, что хошь, хоть танцуй))

спойлеры!

Итак оно, долгожданное, началось. Муж лениво шуршал попкорном, приготавливаясь всхрапнуть, я же, настроившись на злобный стеб, уставилась в экран.
Ну что ж. Пейзажи излишне вычурны, тут режиссер себе не изменил. Стюарт все также безэмоциональна и говорит невпопад. Вампыр влюбленный ведет себя неадекватно и поражает репликами. В общем, сумерки они и в Африке сумерки.
Когда наша Белка начала прыгать через скалы на манер взбесившегося ниндзя, мне пробило на ржач, и я залезла в попкорн мужа, чтобы не смеяться так громко. Люди же смотрят кино, понимаешь ли!
Сцена в домике с вампирским сексом и вовсе умилила. Ну просто прелесть. "И как же ты раньше сдерживался?" - лучший вампирский комплимент. Хит дня, епть.
Милое вампирское счастье, белокурая Ирина и подросшая Ренесми - на высоте. Мило, легко, местами сопливо. Джейкоб, обнажающийся перед Чарли, чтобы продемонстрировать, что в природе бывает, пробл на ржач весь зал. смеялись мы от души и до слез.
"Ты знаешь, Чарли, иногда мы не понимаем" - расстегивает рубашку.
"Это может показаться несколько странным" - демонстрирует оголенный торс.
"Главное не бояться" расстегивает штаны...
Дальше я плохо помню, я уже, похоже, съехала под кресло на этом моменте.

Битва. Вольтури удались. Их шествие по белому снегу, их плащи.. понравилось. Красиво и в меру пафосно. А дальше...

спойлеры, практически пересказ. Я не шучу. СПОЙЛЕРЫ!!!

Когда в лапах Вольтури осталась голова Карлайла, то зал испуганно замер. попкорном никто не шуршал и казалось, напряжение витает в воздухе искорками. Муж забыл про пиво и попкорн и уставился в экран большими глазами. ЭТО настолько вышибает из колеи, настолько выпинывает из этого уютно-сладкого сиропа... при чем в книге подобного нет и в помине. Бойня что надо. Зрелища, народ! Вот они... ешьте. Когда отрывают голову Джасперу, я перестаю дышать, кажется. В зале полная тишина, ни звука, ни шепотка...
Когда с хрустом ломают Сета, я почти плачу, потому что любимый же персонаж... Его глаза стекленеют. Ли начинает выть, и Джейкоб, уносящийся с Ренесми вдаль, ощущает эту смерть и здорово передана боль и так скручивает, до слез. Когда погибает Ли, становится по-настоящему страшно и кажется, что у режиссера поехала крыша...

Гм... Эмоции через край. эту битву еще и еще смотрела бы. и еще. и еще. Конец убийственен. Просто убийствинен. Вынос мозга. Муж под впечатлением. Ходит до сих пор по дому и приговаривает что-то. А потом садится читать сцену битвы в рассвете. )))
Но фильм не дотягивает. Мало моментов, мало эмоций, много ненужной херни.. но... концовка. да. я все прощу.
На бис. Финальную битву тысячу раз на бис!)))

---

флешмоб)))

ну коли просишь)) да-да, все для тебя))

Три вещи, которые мне непонятны: сплетни, безответственность, подлость
Три вещи, которые меня пугают: землетрясение, огонь, смерть
Три вещи, которым мне бы хотелось научиться: петь, хорошо писать, рисовать
Три вещи, которые на мне сейчас надеты: юбка, водолозка, шерстяная накидка
Три вещи, которые лежат на моём столе: сок, фисташки, диски
Три плюса моего характера:желание всех понять, доброжелательность. упорность (ага, читай упоротость)))
Три минуса моего характера: требовательность, тормознутость, самоедство
Три места, куда я хочу попасть: Лондон. Лондон. Еще раз Лондон
Три вещи, которые я делаю чаще всего: работаю))), сижу в инете, читаю
Три имени, которые я использую: Lisichkalerа, Лера, Lonely

---

Цейтнот

Автор: Lisichkalera
Бета: КП
Персонажи: Сириус Блэк/Драко Малфой
Рейтинг: PG-13
Жанр: драма
Предупреждения: канонная смерть персонажа
Размер: Миди
Статус: закончен
Категория: джен, можно расценивать, как преслеш
Примечание: Фанфик написан на фандомную битву 2012
команда fandom Harry Potter 2012, внеконкурс
Посвящение: КП. Самой терпеливой бете на свете. Спасибо тебе за все.
... Спит маленький Лорд

И надежды мои все прозрачней и тоньше,

Надеждам-то что, если мир прикорнул на плече.

Пусть будет цейтнот,

Но ладоням не выдержать больше

Без огня вместо сердца, что бьется в полночной свече...

ДЖЕМ


* * *

Драко Малфой не любил животных. Возможно, все началось с того гиппогрифа, который снова выбрал чертова Поттера, а ему, Драко, досталось только унижение. А может, гораздо раньше, когда сумасшедшие пикси разлетелись по классу и, отчаянно пища (до сих пор передергивает!), раздирали на части все подряд. Или с невыносимо рыжего жирного кота грязнокровки Грейнджер, обладавшей явным талантом собирать вокруг себя рыжих и невыносимых. Проклятое животное, только завидев Драко, начинало шипеть и выгибаться, угрожая напакостить. Например, до крови расцарапать руки. А, как известно очень узкому кругу людей, Драко Малфой абсолютно не выносит вида крови.

Одним словом, животных Драко Малфой не любил и поэтому, увидев, как что-то темное и мохнатое ворочается под розовым кустом, решил просто пройти мимо.

Вообще-то Драко не должен был находиться в этом крыле Малфой-менора — распоряжение Господина. После странных событий на Тремудром Турнире, повлекших за собой смерть выскочки Диггори, Темный Лорд появился у них в доме. Как выразилась мать, они обязаны оказать ему положенное гостеприимство, ведь от его расположения зависит их будущее.

Все эти завуалированные формулировки давно уже не скрывали от Драко истинных значений фраз. В свои пятнадцать он прекрасно понимал, что значит «оказана честь». Честь просто так не оказывается. Тем более со стороны столь влиятельных волшебников, как Тот-Кого-Нельзя-Называть. За доверие придётся расплачиваться — и Драко почему-то казалось, что именно ему. Не надо обладать развитой интуицией, чтобы понимать это.

Темный Лорд только объявился, ему нужны соратники и убежище. Конечно, и то, и другое он сможет найти в доме у Люциуса, но радоваться этому обстоятельству или нет, Драко понять не мог. Со всех обитателей дома взят непреложный обет о неразглашении тайны Лорда — о том, где он находится, и что происходит на территории менора. Любопытные журналисты сюда не сунутся — слишком много защитных заклинаний, вплетенных в очень прочную и замысловатую сеть. А аврорат не получит санкцию на обыск, так как Люциус уже давно был защищен от подобных нападок, благодаря связям в Министерстве, тем более, министр отвергал даже саму мысль о возвращении Темного Лорда. Идиоты. Им не понять древней силы, темной магии, которая перевернет весь этот мир, и очень скоро. И да. Драко рад, что будет причастен к этому. Он уверен, Господин найдет достойное применение его способностям.

Но пока ему не разрешалось гулять здесь. Он попал сюда случайно: просто бродил по поместью, задумавшись, а теперь не мог оторвать взгляда от большой черной груды под кустом любимых роз.

Драко сделал шаг. Собака. Большой черный пес лежал в луже собственный крови и тяжело дышал. Два самых неприятных фактора сплелись в одно для Драко Малфоя на этом маленьком кусочке земли, который он очень любил. Здесь было животное, и оно истекало кровью.

Первую мысль сбежать отсюда подальше Драко счел хоть и недостойной наследника древнего чистокровного рода, однако вполне разумной в этой ситуации. Но в тот момент, когда он уже был готов кинуться в дом, чтобы сообщить о странной находке отцу, пес открыл глаза. Голубые, поддернутые дымкой боли, они смотрели с абсолютно человеческим выражением. Драко мог поклясться, что в них были насмешка и жалость.

— К…к…кто ты?.. — выдавил Драко, заикаясь.

Пес будто усмехнулся, огромная морда дернулась вправо. В это время раздался голос отца:

— Вы никогда не пожалеете, что доверились мне, мой Господин.

Голос был полон подобострастия, от чего Драко почему-то передернуло.

«Теперь самое время убраться отсюда!» — пронеслось в голове Малфоя-младшего, потому что если его застанут здесь, то отец будет не просто недоволен. Это грозит наказанием, и даже жутко представить каким.

Драко резко отвернулся и собрался исчезнуть, пробираясь по стенке дома за кустами, чтобы остаться незамеченным. Но пес вдруг тонко и жалобно заскулил, и Драко невольно обернулся на звук, снова встречаясь с глазами пса. Теперь в них читалось явное отчаянье, взгляд словно просил, умолял: «Не бросай меня!», будто пес понимал, что если его сейчас найдут — его недолгая собачья жизнь закончится прямо здесь, под этим розовым кустом.

Драко вздохнул: в груди ёкнуло, как при крутом вираже на метле, что-то заставило подойти к собаке ближе, наклониться к косматой морде и заглянуть в эти невероятные глаза.

Голоса становились громче: отец и его влиятельный гость приближались. Пес ткнулся носом в ладонь Драко, и тот вздрогнул, ощутив живое трепещущее прикосновение, которое, вопреки ожиданиям, не вызвало отвращения.

— Страшно? — прошептал он, проведя рукой по большим шелковистым ушам.

Пес кивнул, закрыл глаза и прижался к Драко, потянувшись к нему всей своей неповоротливой тушей.

— Аппарейт, — прошептал Малфой-младший, взмахнув палочкой и с ужасом думая, что вихрь аппарации всколыхнет всю защитную сеть вокруг дома, а это не останется незамеченным. Но отследить до конца не смогут, ведь комната сына хозяина дома закрыта от следящих чар "гостей", а с родителями Драко как-нибудь объяснится. В конце концов, он вправе возвращаться к себе, когда захочет.

Вообще Драко, конечно, не мог совершить полноценной аппарации из-за возраста, но в сеть заклинаний, наложенных на поместье, вплетено и заклинание мгновенного перемещения, а значит, в пределах менора он мог аппарировать из любого места в свою комнату — правда, это отслеживалось родителями. К счастью, пока только ими.

Что сказать родителям, он подумает потом. А сейчас он оказался в собственной комнате в обнимку с огромной черной собакой, с плеча которой все еще сочилась кровь.

Драко подошел к полке, где хранил разнообразные зелья, многие из которых были сварены им самим, под руководством угрюмого декана, (этим мог похвастать далеко не каждый ученик Хогвартса) и стал деловито копаться среди склянок и пузырьков, спиной ощущая пристальный собачий взгляд.

— Ты — мерзкое, отвратительное существо, — проговорил он негромко, — ты втянул меня в неприятности, ты даже представить не можешь, как я ненавижу животных.

Пес тихонько гавкнул, соглашаясь.

Драко быстро влил в ему в глотку кроветворное, придерживая голову одной рукой. Пес послушно выпил, явно понимая, что это нужно для его же блага.

Так… что еще? Драко лихорадочно вспоминал все, чему научился у Северуса Снейпа за эти годы. Драко не переносил вида крови, но декан считал, что он должен пересилить себя, ведь у него явный талант к зельям. И теперь пришло время воспользоваться полученными знаниями.

Надо погрузить пса в сон: так он восстановится гораздо быстрее, главное — не перестараться с зельем сна без сновидений. Одно дело рассчитывать дозировку для человека, другое — для собаки. Жаль, массу тела животного пришлось прикидывать на глаз.

Он подошел к кровати и снова заставил пса выпить.

— Все, — сказал Малфой устало, наблюдая, как пес погружается в сон, — это все, что я могу.

— Драко? — раздался встревоженный голос матери за дверью.

— Да, мама, — Драко постарался, чтобы его голос звучал как можно непринуждённее.

— Ты резко аппарировал? Я почувствовала. Что-то случилось?

— Нет. Просто задумался, далеко ушел, решил быстрее добраться до комнаты, чтобы отдохнуть, — ровно ответил Драко.

— Хорошо. Спускайся к обеду.

Драко понимал, что сначала надо избавиться от пса. Вытащить его за пределы поместья незамеченным не получится, а если отец заметит — просто убьет. Вернее, заставит Драко. И Господин, весь в черном, будет наблюдать пристально и внимательно, заставляя вспомнить все три непростительных.

Драко Малфой не любил животных. Но убивать их он не любил еще больше.


* * *

— Поттер попытается проникнуть в Отдел Тайн и узнать пророчество, — сказал Лорд, сидя во главе стола, на месте хозяина дома.

— Мы должны помешать ему?... — полуутвердительно, полувопросительно произнес Люциус.

— Нет! — Господин хлопнул ладонью по столу, и все замерли, опустив глаза: попадаться под горячую руку не хотелось никому. Лишь Беллатрикс криво улыбнулась, обвела присутствующих безумным взглядом и выразительно провела ногтем по кромке тарелки. Ужасный диссонансный звук: миссис Лестрейндж нравилось, когда все вздрагивали от отвращения.

Драко поежился и втянул голову в плечи: ему показалось, что по его спине прошлись ножом, выковыривая позвонки один за другим.

— Я должен узнать пророчество, поэтому мы позволим мальчишке найти его. А после, Люциус, ты лично проследишь за тем, чтобы оно не попало в руки Поттера.

— Да, мой Господин, — голова отца склонилась в почтительном жесте. Гордая осанка и этот поклон восхитили Драко. Он в который раз подумал, что хочет быть таким же, как Люциус, но ему недостает лоска и гордости за имя и положение в обществе.

И это неудивительно. Драко вряд ли мог гордиться своим положением, ведь в Хогвартсе оно было очень шатким. Слизерин сдавал позиции, и только Господин мог все изменить.

Внезапно на ум пришла мысль, что пса можно спрятать в одном из подвалов, служивших темницей для провинившихся. О том, сколько там заброшенных помещений, знали, наверное, только эльфы и Драко. Он любил подземелья менора и облазил их вдоль и поперек еще в детстве, прячась от гнева родителя. Люциус Малфой порой не рассчитывал свои силы и наказывал очень и очень больно.

Отец, который в больничном крыле выглядел очень заботливым и грозился гиппогрифа уничтожить, а убогого лесничего уволить, в один миг преобразился. Он заявил, что если Малфой повел себя, как идиот, и вызвался подойти к животному, то надо было идти до конца, а не валяться, катаясь по земле, словно трусливый щенок.

Драко удалось ускользнуть от расправы, и в тот день отец его найти не смог. В первый раз за все эти годы. Поэтому Малфой-младший мог с уверенностью сказать, что знает, где можно спрятать собаку.

Почему его волнует какой-то бродячий пес? У Драко не было ответа. Сам себе он объяснил это желанием не ввязываться в неприятности, потому что сейчас вынести пса из особняка он не мог. После каникул будет гораздо проще трансфигурировать собаку во что-нибудь и протащить среди своих вещей на Хогвартс-экспресс. А потом выгрузить где-нибудь возле Запретного леса. Вряд ли Лорд захочет лично проверить его вещи на выходе. Вряд ли он вообще заметит, что Драко уехал.

Драко еле досидел до конца ужина. Ему все время казалось, что пес выбрался из запертой комнаты, сейчас разгуливает по дому, и вот-вот на него кто-нибудь наткнется, а Драко будет уличен в неподобающем поведении.

Когда Драко уже был готов улизнуть из-за стола, прямо перед Господином появился один из домовых эльфов менора.

— Мой Лорд… там… — невнятно пропищало лопоухое существо, завернутое в полотенце с фамильным гербом Малфоев.

Люциус вздрогнул — эльф обратился не к нему, а к Господину — но быстро взял себя в руки и сделал вид, что так и нужно, будто это он надоумил эльфов обращаться сразу к Лорду.

Драко остро ощутил недовольство отца, растерянность, и был уверен, что почувствовал все это не он один. Но Господин, видимо, решил сделать вид, что ничего не произошло, а мать побледнела и вцепилась в руку отца, молча уставившись перед собой и сжав губы в тонкую линию. Драко ненавидел, когда мать так делала: она сразу становилась постаревшей и некрасивой.

Дверь распахнулась, и в гостиную зашел Нотт-старший в черном плаще, в тяжелых егерских ботинках, оставляющих грязные следы на белом мраморном полу. Драко поморщился: все эти бесцеремонные мелочи, на которые перестали обращать внимание в меноре, не просто раздражали — приводили в ярость. Но он не хозяин дома, всего лишь его сын, поэтому будет слушаться и делать, что скажут.

Нотт подошел к столу и склонился перед Господином, не удостоив приветствия всех тех, кто сидел за столом.

— Он сбежал, мой Лорд, — сказал он тихо, но Драко прекрасно услышал.

Казалось, ничего не изменилось. Казалось, Господин все так же спокоен. Спустя несколько секунд он выхватил палочку и приставил к горлу Нотта.

— Мне нужен Блэк, — прошипел Лорд, — а ты его упустил. Драко!

Малфой-младший вздрогнул от звука его голоса. Господин еще ни разу не звал его по имени.

— Да, мой Лорд, — Драко очень надеялся, что его голос не дрожит, и он выглядит сейчас достойно:

беспристрастный, холодный, сильный…

— Прекрати трястись, — презрительно бросил Господин, — пора повзрослеть. Возьми палочку. Повторяй за мной.

— Не надо! — взвизгнула Нарцисса, бросаясь к сыну, но была остановлена Люциусом, который сжал ее руку так, что хрустнуло запястье.

— Повторяй за мной, — снова произнес Господин. И Драко послушно вскинул палочку.

— Империо!

— Я не... это же... — Драко нервно сглотнул и уставился на Лорда испуганными глазами.

— Не можешь? Это непростительное, Драко, всего лишь одно из трех. А вот следующее придется произнести тебе. Вас учили этому в школе?

Драко дернулся было в сторону, но замер под тяжелым угрюмым взглядом отца.

— Учись, Драко, мне не нужны сопляки, которые ничего не умеют. Учись. Итак, докажи мне, что я делаю правильный выбор.

— К… — Драко запнулся, он хорошо знал, что это такое. Даже слишком хорошо, чтобы желать этого другому, пусть даже Нотту, к которому Драко относился с большим презрением.

— Быстрее, Драко, он ждет.

— Круцио, — ничего не получилось. Нотт все так же смотрел на него пустыми безжизненными глазами.

— Мой Лорд, позвольте мне. — Белатрисса услужливо приподнялась с места: в черных глазах — предвкушение.

— Нет. Мальчишка научится. Руку, Драко, — Драко опасливо протянул ладонь. — Круцио! — произнес Господин, направляя его руку, передавая свою силу, заставляя энергию струиться через чужую палочку, скручивая, порабощая человека перед ними.

Нотт дико заорал, его локти и колени неестественно вывернулись, он забился в бессильной попытке избавиться от выворачивающей боли.

Завороженный, остолбеневший Драко не заметил, как Лорд отступил на шаг назад, и это уже он сам заставляет Нотта корчиться на полу.

Драко вздрогнул и выронил палочку из рук, ощущая нестерпимый приступ тошноты. Перед глазами все плыло, он упал на колени и зашелся кашлем под тонкое поскуливание Нотта.

— Плохо, Драко, — скрипуче произнес Господин. — Ты воспитал из сына тряпку, Люциус. Но это поправимо. Иди, Драко, иди, — кивнул он бледному мальчишке, который выглядел не лучше Нотта после Круциатуса.

Драко спотыкаясь кинулся вверх по лестнице. Возле двери его все-таки мучительно вырвало желчью, и он еще долго стоял, прислонившись к косяку, прежде чем зайти в комнату.

Там его ожидал сюрприз в виде пса, перебравшегося на его кровать. Могучая грудь мирно вздымалась и опускалась: дыхание было тяжелым, но ровным.

Внезапно Драко ощутил жалость к этому существу, которое сейчас полностью зависело от его решения. Хотя выбора, спасать или нет, у него в принципе не осталось: главное сейчас — убрать животное отсюда, из этой комнаты, в которую в любой момент могли зайти Люциус или Нарцисса.

Драко подошел к собаке, провел рукой по шелковистой шерсти. Пес заворочался, но не проснулся — доза снотворного была действительно впечатляющей. Теперь нужно переместить животное в подземелья. Аппарировать опять Драко не мог, потому что в пределах поместья он мог вернуться только в свою комнату. Считалось, что наследнику может понадобиться экстренно вернуться к себе, а перемещаться по менору таким образом ему незачем. То, что дурному наследнику рода приспичит прятать бродячую грязную собаку в подземельях замка, никто, конечно, не предусмотрел.

Драко хмыкнул и осторожно выглянул в коридор. Пусто. Все еще за ужином, вряд ли Господин так легко отпустит Нотта, вряд ли он вообще выпустит кого-то из-за стола в ближайший час.

Драко подошел к кровати и попытался поднять пса на руки. Слишком тяжелый. Пришлось вспомнить заклинание уменьшение веса. Применить его сейчас можно было без опасений: на фоне непростительных трудно заметить что-то еще в общем магическом фоне вокруг дома.

Пот стекал липкими струйками между лопаток, Драко все время казалось, что за ним кто-то следит. Он проклинал себя за минутный порыв помочь, ненавидел себя за слабость, но упрямо шел к своей цели, потому что повернуть назад было еще страшнее.

Наконец, добравшись до места, он сгрузил огромную тушу на деревянную полку в углу камеры и снова выругался, потому что не взял ни одного одеяла. Полуистлевшее тряпье здесь вряд ли могло хоть как-то смягчить жесткое ложе.

Пес вытянулся и чуть пошевелил лапами. Драко вдруг почувствовал резкий упадок сил: он сел с собакой рядом, откинул голову назад, прижался к холодной стене затылком и закрыл глаза, запустив одну руку в густую шерсть. Шерсть была мягкой на ощупь, теплый бок мерно вздымался, и внезапно эта теплота под рукой принесла спокойствие. Оно струилось по руке, словно по венам, вверх к плечу и прямо к сердцу так, что становилось теплей.

— Все будет хорошо, — вдруг произнес Драко. Чувствуя, как не в состоянии справиться с собой, он лег рядом, обняв пса обеими руками, вжимаясь в его тепло всем телом. И последняя мысль перед тем как окунуться в тревожный, беспокойный сон, была о том, что от этой собаки абсолютно не пахнет псиной.


* * *

Нарцисса Малфой все еще чувствовала дурноту от зрелища в гостиной с участием Нотта-старшего. Встав из-за стола, она сразу поднялась в спальню к сыну: когда Драко покинул гостиную, он был белее мела.

Конечно, это было дурным тоном — вваливаться вот так к уже взрослому сыну, но сегодняшнее происшествие заставило забыть о правилах хорошего тона и поступить просто как любая встревоженная мать.

— Драко? — Нарцисса зашла в комнату и удивленно приподняла брови. Дело даже не в том, что сына здесь не было, а в ужасном беспорядке, которого Малфой-младший никогда себе не позволял.

Измятая постель, раскиданные пузырьки с какими-то зельями, незакрытая дверца шкафа. Нарцисса задумчиво повертела в руках бутылочку. Ровным почерком на этикетке было выведено: «кроветворное». Этой коллекцией самых разных зелий Драко очень гордился, ведь каждое изготовил он сам, пусть и с помощью Снейпа. И он бы, конечно, не стал просто вот так без необходимости выливать их. Значит, днем, когда он аппарировал сюда, наверное, всего второй раз в жизни воспользовавшись этим правом, что-то произошло.

Нарцисса быстро навела порядок в комнате и решила, что расспросит Драко завтра. Если он снова сбежал в подземелья менора, как частенько делал, когда хотел спрятаться от отцовского гнева, то ей его не найти.

Нарцисса провела ладонью по неприбранной постели: почему-то захотелось расправить ее рукой, а не заклинанием, и не просить об этом домовых эльфов. Тяжелое покрывало темно-зеленого цвета было бархатистым и приятным на ощупь. И вдруг что-то привлекло внимание. Что-то, чего здесь быть явно не должно. Черный волос. Нарцисса аккуратно подняла его двумя пальцами — она от природы была очень брезглива — и изучила находку со всех сторон. Странно. Волос короткий, вряд ли женский, это, может, еще как-то и уложилось бы в голове встревоженной матери… Скорее, похоже на волос какого-то животного… Лошадь? Да, наверное. Лошади в меноре были, но Драко редко к ним заходил: он не любил животных. Значит, зашел по какой-то причине. Черный конь там был только один, и он принадлежал Люциусу.

Что-то сильно не нравилось Нарциссе, но она решила разобраться с этим потом. Она осторожно закрыла дверь и наложила еще пару запирающих заклинаний, чтобы в комнату не смог зайти никто, кроме Драко.


* * *

Может, домовой эльф и удивился, когда Драко появился на кухне, но виду не подал.

— Приготовь поднос с едой. Живо.

— Что именно желает молодой хозяин? — пропищало лопоухое создание.

Драко задумался. Действительно, что может предпочитать животное таких размеров.

— Мяса.

Эльф сложил уши и выпучил глазищи, но перечить не посмел.

— Сейчас, хозяин.

Через несколько минут Драко получил требуемое. Эльф собрался нести поднос, но Малфой молча и грубо вырвал его из уродливых лапок.

Оказавшись в подвале, Драко первым делом прислушался к дыханию собаки. Оно было ровным, размеренным, но пес уже не спал. Он лежал на животе, положив голову на лапы, и пристально глядел на Малфоя, изучая его. Большие голубые глаза смотрели внимательно и очень осознанно. Драко снова поежился и, не выдержав этого взгляда, отвернулся.

— Ешь, — он пристроил поднос рядом с псом. Тот повел носом и, Драко мог поклясться, усмехнулся.

— Что? — грубо спросил он, садясь рядом, — не нравится?

Пес замотал головой и снова ухмыльнулся, демонстрируя белые клыки.

— Ешь, — еще раз сказал Драко и вдруг неожиданно для себя потрепал пса за уши. Пес чуть зажмурился и тут же отодвинулся, глядя на Драко с явной обидой.

— Ты что, дикий? Не бойся… Я не обижу. Но и ты без глупостей, ладно? Я не знаю, что там вы едите и любите, ты уж извини. Я просто подумал, что такой туше, как ты надо много есть, восстанавливать силы.

Пес кивнул, соглашаясь, и принялся за еду. Ел он неуклюже, словно не умел, искоса поглядывая на Малфоя и явно желая, чтобы тот ушел. Это было настолько по-человечески, что Драко невольно рассмеялся и остался. Назло.

После еды пес развалился на полке, свесив лапы, и весело посмотрел на Малфоя.

— Тебе снятся сны? — вдруг спросил Драко, — цветные и яркие, где ты дома и счастлив…

Пес вздохнул и кивнул.

— И мне снятся. Но только это не тот дом, который сейчас, понимаешь? Нет, я рад. Рад, что Господин выбрал отца — это большая честь для нашей семьи. Рад, что он пытается сделать из меня достойного и равного себе… Но… мне снятся сны.

Пес неуклюже ткнулся холодным носом в его ладонь и тихонько фыркнул.

— Ты же ничего не понимаешь… У меня никогда не было собаки, я не знаю, как вы себя ведете. Может, понимаешь? Я посижу, ладно? Просто посижу.

Драко закрыл глаза, обнимая пса, утыкаясь носом ему в шею. Ощущение тепла и спокойствия снова разлилось по венам, даря давно потерянное ощущение безмятежности.

С тех пор Драко стал проводить много времени у пса, вот так вот сидя и перебирая шерсть. Иногда оставался ночью, прижимался, обнимая, и засыпал спокойно и безмятежно, как в детстве. А еще он говорил. Говорил столько, сколько, наверное, не сказал матери за все годы своей жизни. Рассказывал про сны, про детство. Про то, как мечтал еще перед Хогвартсом подружиться с Мальчиком-Который-Выжил, и как больно было потом стоять с протянутой рукой. Словно он просил подаяние, как один из тех отвратительных нищих в Хогсмиде. Это ощущение Драко никогда не простит, потому что унижение и боль не прощают.

Пес вздыхал и ерзал, словно хотел что-то сказать, и смотрел невероятными глазами, понимая, конечно же, понимая.


* * *

Лорд и его приспешники лихорадочно кого-то искали. Люциус возвращался поздно, а иногда уходил и ночью, Господин был все более раздражительным, и каждый день кому-нибудь доставался Круциатус. Лорд больше не мучил Драко, но тот просто старался не попадаться Господину на глаза, понимая, что пытать кого-нибудь пока не готов.

Икали Сириуса Блэка, как понял Драко. Еще он слышал про какой-то медальон, о котором Блэк может знать и который имеет большое значение для Господина. В конце концов, разозленный постоянными неудачами, Господин разрешил Упивающимся и убить Блэка, если найдут. Лишь бы информация не попала к орденцам.

Но Сириус Блэк словно провалился сквозь землю. Его не было нигде. Люциус мрачнел день ото дня, ведь и задания с пророчеством никто не отменял. Нарцисса все больше молчала, изредка кидая вопросительные долгие взгляды на сына. Беллатрикс безумно хохотала невпопад и пугала Драко своим сумасшедшим видом.

И однажды вечером случилось то, чего Драко боялся больше всего. Люциус, Нотт и Эйвери снова вернулись ни с чем. Так как главой маленького отряда был Малфой, то и отвечать за провал пришлось ему.

Повелитель схватил его за горло и зашипел прямо в лицо:

— Что тебе мешает, Люциус? Ты не справляешься. Может, тебе не хватает мотивации, а? Может, мы посмотрим, как Круцио подействует на твою жену? Говорят, женщины после него особенно страстны.

Белатрисса захохотала в голос и облизнулась. Драко стало противно.

Упирающуюся Нарциссу выволокли на середину гостиной. Драко стиснул зубы так, что послышался противный скрежет.

— Драко, подойди, — вкрадчивый, тихий голос заставил содрогнуться, — ты знаешь, что делать.

— Нет! — Драко дернулся и упал на колени перед бледной матерью.

— Если это не сделаешь ты, мой Круциатус достанется тебе. И поверь, это будет долго. Но ты можешь этого избежать.

Драко заплакал. Заревел как ребенок, всхлипывая и размазывая слезы по щекам. Нарцисса взяла его лицо в ладони и большими пальцами стерла слезы с щек.

— Тихо, мой хороший, тихо… — прошептала она, — так нужно, просто сделай, со мной все будет хорошо. Я не позволю, чтобы кто-то причинил тебе боль. Давай, Драко. Мой сын не стал бы колебаться. Если ты считаешь себя моим сыном, Малфоем, то не смей ослушаться того, с кем разделяешь взгляды, — строго проговорила она.

Вот здесь Драко не мог с ней согласиться, но у него не было выбора. Он привык всегда и во всем слушаться отца и мать. А отец молча смотрел на происходящее, не вмешиваясь. Он стоял в углу гостиной, гордо расправив плечи, плотно сжав губы, его глаза выражали гнев и ярость.

— Драко, я жду, — прошипел Темный Лорд, и в его голосе явственно зазвучали угрожающие нотки.

— Нет, — Драко поднялся с колен, слез больше не было.

— Хорошо, — кивнул Господин, — тогда ты.

Внутри все похолодело. Драко знал, что такое Круциатус, — знал, потому что испытал на собственной шкуре. Это было наказанием от отца, и виноват был, конечно же, недоносок Поттер. Из-за него Драко попал в унизительную ситуацию, когда Грюм превратил его в хорька на четвертом курсе. Отец был не просто зол, а вне себя от ярости. Стать посмешищем — что более унизительного могло случиться с Малфоем? К тому же, в тот день отец много выпил. Помимо пощечины, которую Драко получил по приезду домой, отец применил к нему Круциатус. Слабенький, но и этого вполне хватило, чтобы запомнить на всю жизнь.

И теперь Драко очень хорошо помнил, как корчился на полу отцовского кабинета, как вбежала бледная мать в одной рубашке и прижимала его к себе, и ее слезы капали на лицо, перемешиваясь с его слезами…

А это Круцио, Драко уверен, будет посильней отцовского.

Мутная пелена застлала глаза, стало трудно дышать: каждый вздох мучительно проходил через горло толчками, словно на шею накинули удавку. Дрожащими пальцами Драко вытянул из кармана мантии палочку и, направив на Нарциссу, произнес:

— Круцио…

Ничего. Драко сморгнул и уставился на палочку с ненавистью, словно она была в чем-то виновата. Ему нужно. Необходимо. Он заставил себя не думать о том, что перед ним — мать. Только инстинкты. Только желание отсрочить собственную боль.

— Круцио!

Странно, но на этот раз получилось. Драко с трудом воспринимал происходящее, как будто наблюдал со стороны. Он был полностью сломлен, подавлен, больше всего ему хотелось умереть. Просто застыть на холодном мраморном полу, уснуть и не проснуться.

Нарцисса лежала, не в силах подняться. Она не издала ни звука, лишь на прокушенной губе появилась капелька крови.

— Забери ее! — приказал Господин отцу. Тот поднял ее на руки, бережно, очень бережно — Драко и не помнил, чтобы прикосновения Люциуса к матери были столь нежными — и понес наверх, в спальню.

— Молодец, Драко! — похвалил Лорд, и эта похвала отозвалась похоронным звоном в ушах.

Прохладный воздух менора показался затхлым, жутко хотелось выйти на улицу. Тишина, воцарившаяся в зале, давила, плющила, словно каменная плита. Могильная плита. Драко бы, может, и усмехнулся, если бы мог. Но мышцы лица словно онемели — застывшая маска, оскал.

Получив утвердительный кивок Господина, Драко развернулся к лестнице, отстраненно подумав, что идти в комнату и оставаться в одиночестве сейчас не в состоянии.

Вряд ли он может войти к родителям в спальню. Он там не нужен. Он здесь вообще никому не нужен, кроме бродячего пса в подвале. Выбор между пустой холодной комнатой и живым теплом был очевиден.

Пес ждал. Он поднял голову и вопросительно посмотрел на Драко, словно чувствуя все то смятение, которое творилось у него внутри.

Драко прошел в камеру и прислонился лбом к холодному камню, словно прячась от пронзительного взгляда.

— Я — ничтожество, — произнес глухо. И со всего размаха ударил по стене кулаком. Боль немного отрезвила, заставила ощущать реальность.

— Я пытал собственную мать. Я… я…. — Драко развернулся и сполз по стене на пол. Слез не было, только всхлипы — горькие, резкие до болезненной икоты. Он не заметил, как уснул: сознание просто отказывалось воспринимать действительность, воспоминания о матери, корчившейся под его заклятьем, терзали воспаленный мозг.

В полусне, от которого не мог очнуться, он почувствовал на плечах чьи-то руки. Они заботливо подняли его и перенесли на деревянную полку. Он вцепился руками в чью-то рубашку и уткнулся в костлявое плечо. Руки тихо гладили его по спине, и Драко уснул окончательно, нервно вздрагивая и всхлипывая, не отпуская того, кто был рядом.


* * *

Сквозь маленькое зарешеченное окошко под самом потолком камеры пробился дневной свет и светлым пятном замер на щеке Драко. Тот пошевелился и смешно фыркнул, заставив сидящего рядом мужчину улыбнуться.

Он легко провел чуть шершавым пальцем по гладкой коже, и Драко фыркнул еще раз, окончательно просыпаясь. Не открывая глаз, он протянул руку, чтобы привычно пробежаться пальцами по шелковистому уху. Но вместо этого наткнулся на костлявую ключицу и услышал тихий, немного хрипловатый смех.

— Не спишь, змееныш… — произнес кто-то низким голосом, и в голосе была тихая ласка и улыбка, от которой Драко внутренне вздрогнул: он не привык слышать такие интонации в свой адрес.

Он резко вскочил на ноги, мгновенно просыпаясь. Перед ним сидел и улыбался незнакомый мужчина, на вид, ровесник отца. Длинные темные волосы спутанным колтуном ложились на плечи, ясные голубые глаза смотрели с иронией и интересом. Мужчина выглядел очень изможденным и казался Драко смутно знакомым.

— Кто ты? — настороженно спросил он и с ужасом обнаружил, что при нем нет палочки.

— Ты уже спрашивал, — незнакомец явно наслаждался ситуацией, он развалился на скамье скрестив ноги и смотрел на Драко так, будто читал его мысли. А мысли были сумбурными. Драко, естественно понял, что сидящий перед ним — анимаг. Что это и есть тот самый пес, которого он имел глупость спасти тогда, в саду.

— Тогда ты не мог ответить, — Драко весь внутренне подобрался, готовый выскочить из камеры в любую секунду. И все-таки, где его палочка?

— А что ты хочешь знать? — анимаг приподнял брови и снова улыбнулся. В его манере себя держать чувствовалась скрытая сила, так мог вести себя чистокровный. Драко чувствовал равного и в то же время его что-то пугало, настораживало, наполняло страхом и не позволяло двигаться.

— Ты… — Драко судорожно сглотнул. Этого просто не могло быть. Никак. Но и по-другому быть не могло.

— Ну, давай, мальчик, произнеси. Ты уже все понял, — в глубине синих глаз появилась тревога, такой взгляд появляется у зверя, готового к прыжку.

— Сириус Блэк… — беспомощно произнес Драко и испуганно попятился к двери, пока не уперся в нее спиной.

— Именно. А ты — сын Люциуса, маленький змееныш Малфой.

Странно, но это не звучало оскорблением. В обидном прозвище была ласка и забота. Возможно, так мог сказать старший брат, которого у Драко никогда не было. Иногда, глядя на большие семьи, как Уизли, например, Драко думал — каково это иметь старшего брата? Человека, который будет поддразнивать и в то же время поддерживать, от которого не обидно будет звучать любое прозвище.

Драко подумал, что надо доложить отцу. Что надо вот сейчас сорваться с места и доложить отцу и Господину: тот, кого они ищут — здесь. И тогда, возможно, отец выйдет из немилости.

— Не надо, Драко, — печально покачал головой Блэк, — тебя ведь так зовут? Я аппарирую.

— Сеть закрыта, — выдавил Драко.

— Наделаю шума, конечно, но аппарирую и доберусь до штаб-квартиры Ордена, поверь.

Драко понимал, что Сириус прав. Он действительно аппарирует и доберется. По-другому и быть не может. Такие как он всегда добираются до цели и верны своим идеалам. Именно таких отец презрительно называет «предателями крови». Потому что в погоне за своими благородными целями они забыли о главном — о самой магической сути, о чистоте волшебной крови, и кичатся теперь своей толерантностью, не понимая, что все это ведет к полному упадку.

Но пес… Сириус. Он был рядом. Он сидел с ним всю ночь, Драко это очень хорошо помнил. А сколько ночей он провел, зарываясь пальцами в пушистый мех и вжимаясь в тепло живого тела, слушая размеренный стук собачьего сердца? Неужели это все он? Предатель крови, преступник, который смог сбежать из Азкабана, а после был оправдан?

— Драко, — Сириус сделал шаг к нему, и Малфой замотал головой, на глазах выступили злые слезы.

— У тебя нет палочки! — выкрикнул Драко.

— Это у тебя ее нет. А у меня есть, — и Сириус показал Драко палочку, в которой тот узнал свою собственную, — понимаешь, если я аппарирую, то все кинуться искать того, кто мне помог. Поэтому в твоих интересах просто мне помочь. Надо идти до конца, Драко, — Сириус осторожно прикоснулся к плечу мальчишки, и тот вздрогнул, но вырываться не стал. Он чувствовал себя не взрослым и не ребенком. Где-то между, словно канатоходец в цирке, потерявший балансир. Драко стоял перед Сириусом, пялился на него и просто боялся. Его трясло от страха.

— Он… — Драко всхлипнул, — он… маму... меня…

— Все будет хорошо, — прошептал Сириус ему прямо в волосы, и Драко почувствовал запах чего-то неуловимо пряного, словно специи к любимому блюду, — я уйду. Все будет хорошо.

— Не будет! — Драко вскинулся и отскочил в сторону, — это все из-за тебя! Из-за тебя!

— Послушай! — Сириус прижал Драко к стене, одной рукой сжав тонкое мальчишеское горло с острым кадыком:

— Разве это я пытал твою мать? Или это я приказал тебе пытать Нотта? Ты приползал сюда полуживой, трепыхаясь от отвращения к себе, а я слушал все твои всхлипы и истерики. И я не напрашивался, змееныш. Это было твое решение. Ты должен сам решить, кто здесь твой враг. Только не ошибись.

Сириус резко разжал пальцы, и Драко зашелся хриплым кашлем.

— Иди, — Сириус махнул рукой, — иди. Но если ты придешь не один, то они узнают, кто притащил меня сюда. Кто отпаивал меня зельями, и по чьей вине в итоге я ушел, потому что мгновенная аппарация, даже с чужой палочкой, для меня не проблема.

Драко выскочил за дверь, как ошпаренный, и кинулся в свою комнату. А Сириус Блэк остался один в сумраке камеры и улыбался, глядя на пылинки в луче света из окна.


* * *

Драко пришел только под вечер. Пришел с подносом еды. В новой мантии черного цвета, с идеально приглаженными волосами, в глазах холод и отчуждение.

— Ешь, — коротко бросил он, поставив поднос, и отошел в сторону, даже не посмотрев на Сириуса. Тот спокойно и неторопливо поел, изредка поглядывая на Малфоя, который застыл каменным изваянием.

— Ты подумал? — спросил он, пристально смотря на мальчишку.

— Подумал. Я помогу тебе.

Драко с достоинством кивнул, но тут же почувствовал, насколько показной и неуместной выглядит гордость в этой маленькой грязной камере по прицелом насмешливых глаз анимага.

Сириус усмехнулся, встал и подошел к Малфою, обходя его по кругу. Драко не покидало ощущение, что маг... принюхивается.

— А ты не похож на своего отца.

— С чего ты взял? И откуда вообще...

— Когда я учился в Хогвартсе, Люциус, Нарцисса, Белла, Хвост и многие тебе знакомые личности учились там же.

— Понятно.

Драко стоял прямо, палочки в руке не было.

— У тебя все еще нет палочки, — констатировал Сириус, подойдя ближе и взяв Драко за сжатую ладонь. Драко вздрогнул, но руку не выдернул. Он даже не повернул головы, продолжая смотреть в стену перед собой.

— Тяжело ломать себя, Малфой? — Сириус аккуратно отогнул один палец Драко, разжимая стиснутый кулак, — но иногда надо. Ты ведь не такой, как твой отец, — еще один палец, — ты пожалел бродячего пса, а теперь помогаешь беглому преступнику.

— У меня нет выбора, — напряженным голосом ответил Драко, резко поворачиваясь и наталкиваясь на ироничный взгляд.

Сириус погладил разжатую ладонь и приблизился вплотную.

— Выбор есть всегда, мальчик. Всегда, — прошептал он, почти касаясь губами его уха.

— Ты — псих. Больной! — Драко оттолкнул его от себя и понял, что маска отчужденности, столь долго и мастерски им отработанная, трещит по швам, и эмоции, настоящие и живые, ищут выход.Снова слезы. Драко подумал, что они наверняка оставят грязные некрасивые следы. Но эта мысль тут же куда-то исчезла, уступив место странному и непонятному ощущению в груди.

— Конечно, Драко, — Сириус громко рассмеялся, — конечно, я болен. А ты не был бы болен после пятнадцати лет Азкабана, а? А твоя тетка? Беллатриса Блэк, она здорова?

Драко покачал головой и стиснул зубы. И правда, вот кого напомнил ему Сириус еще в первый день. Беллатрису. Такой же полубезумный взгляд. Но в Беллатрисе это пугало, а в Сириусе завораживало.

— Ты… предатель крови! — Драко, обрадованный тем, что нашелся с ответом, уставился на Сириуса, скривив губы.

— А ты кто? А, малфоеныш? Ты кто? Кровь нельзя предать. Она течет в наших жилах независимо от наших идеалов и воззрений. Твой Лорд пытает и убивает магов. Это преступление против своей сущности. Против волшебства, понимаешь?

— Нет. Чистота крови превыше всего. Салазар считал, что потеря чистоты крови приведет к вырождению.

— Мы ничем не отличаемся от маглорожденных волшебников. Кровь красная и горячая у всех. К вырождению приведут родственные браки, а вовсе не кровь маглов. Это предрассудки, Драко.

— Нет. И Господин докажет это.

— Кто? Полукровка докажет всем, как важно быть чистокровными… Да, конечно. Очнись. Очнись, пока не поздно, пока твоя душа еще не продана и теплится где-то здесь, поверь в тех, кто достоин этой веры, — Сириус положил свою ладонь на грудь Драко, прямо на сердце, которое забилось быстро и яростно, словно ему стало тесно в грудной клетке.

Глаза в глаза. Сириус глядел с насмешкой, но одновременно с пониманием. Драко предположил бы, что это — мудрость, свойственная только людям, пережившим многое, но мысли путались. Он просто смотрел с вызовом, пытаясь скрыть задушенный внутри страх.

— В кабинете отца есть камин. Он не отслеживается следящими чарами вокруг дома. Отец лично накладывал чары. Никто не узнает, куда ты отправишься. Но палочку мне вернешь, — Драко говорил уверенно и спокойно, но в глазах было смятение, и Сириус снова рассмеялся.

— Чего ты боишься? Того, что меня поймают с твоей палочкой и на ней не обнаружат следов даже простенького Ступефая? Что будет говорить о том, что палочку ты отдал добровольно. Я верну ее тебе, не переживай.

— Нет.

— Нет? А что тогда? Может, тебе страшно за свою лощенную шкурку? Волдеморт сдерет ее с тебя при первой же возможности. Так что не бойся, это может случиться и не по моей вине.

— Нет.

— Ну тогда у меня нет вариантов. Но ты же трясешься от страха.

— Мать. Я боюсь за мать, — сдавленно произнес Драко.

— За мать? Это хорошо. — Сириус походил по камере туда-сюда, разминая ноги, — он не посмеет причинить ей вреда больше, чем уже случилось. Второго раза Люциус не простит. А соратник, затаивший обиду в глубине души, — это, поверь, очень страшно, и Волдеморт все прекрасно понимает. Так что не переживай.

— Я верю тебе, — тихо сказал Драко, наклонив голову, — и я боюсь.

— Не надо, Драко. Не надо бояться, делая что-то. Страхи надо было оставить там, под кустом роз. Или бросить собаку умирать. А раз уж так вышло — иди до конца.

— Я приду за тобой вечером. У отца дела в Министерстве, я знаю. И у меня есть доступ в его кабинет. Ты уйдешь.

Драко резко развернулся на пятках и ушел, гордо вскинув подбородок.


* * *

Вечером Драко не пришел. Сириус ждал, периодически ходил от одной стены к другой, но Малфой-младший так и не появился.

— Вот гаденыш... — сказал Сириус вслух, однако, в его голосе не было злобы. Только усталость. Он успел привязаться к мальчишке. Драко не был настоящим Пожирателем смерти, нет. Просто запутавшийся подросток, который не знает, что ему нужно в жизни. Будь проклята эта пресловутая чистокровность! Ему бы совсем немного времени, и он бы сумел склонить мальчишку в нужном направлении. Может, орденца из него бы и не вышло, но хотя бы поддержка для Гарри в Хогвартсе, откуда тот ее совсем не ждет. Жаль, но придется следовать задуманному плану.

Гениальный план Дамблдора. Старик был уверен, что маленький Малфой пожалеет раненую собаку, и, конечно, великий маг не ошибся. Он никогда не ошибался в своих интригах, твердой рукой передвигая пешки по шахматной доске. Ну что, профессор Дамблдор, цейтнот? Не у вас, конечно. У Сириуса Блэка, который самым невероятным образом привязался к мальчишке.

Темнело. Однако это не пугало Сириуса Блэка. К темноте он привык за долгие годы Азкабана. Но он даже не думал, что настолько быстро привыкнет к теплу человеческого тела рядом.

Дверь тихонько скрипнула, открываясь. Драко протиснулся вовнутрь, неслышно подошел и сел рядом.

— Я пришел, — сказал он, пытаясь в темноте рассмотреть лицо Сириуса.

— Не пытайся, не выйдет, — тихо шепнул Сириус. — Просто посиди, послушай.

Он обнял Драко одной рукой, и тот неожиданно потянулся к нему, доверчиво прижимаясь в темноте.

— Что слушать? — прошептал Драко, не в силах оторваться от спасительного тепла, к которому привык.

— Тишину, Драко. Тишину, — Сириус чуть растрепал его волосы, и Драко, инстинктивно потянувшись за его рукой, тут же отпрянул. Строптивый. Такого надо долго приручать. Лаской и заботой. Но кто такой Сириус, чтобы говорить о заботе? Он надевает на шею мальчишки петлю. Но Драко не знает об этом, он думает, что спасает мага, у которого нет выбора. Обман его сломает. Он перестанет верить кому бы то ни было. Но у Сириуса нет выбора. У него есть другой мальчишка. С чистыми, пронзительно зелеными глазами, как у его матери, с храбрым сердцем и открытой душой. Он сделает все, чтобы Гарри остался жив в войне, которая ему предстоит. А для этого надо выяснить все для Дамблдора.

Через несколько часов Сириус получит доступ к кабинету Люциуса. Там он заберет то, что ему было нужно, и уйдет. Наивный ребенок. В краже наверняка обвинят сына Малфоя, единственного, кто может войти в его кабинет без разрешения. Жалко ли ему мальчишку? Да, жалко. Он и сам от себя не ожидал, но это необходимо. Идет война. И на войне всегда приходится жертвовать кем-то во имя спасения других.

Один шанс из ста, что наследник Малфоя проявит слабость и пожалеет бедного израненного пса. Один из ста. И если так вышло... он не имеет права упускать шанс и не навестить кабинет Малфоя-старшего.

— Что ты слышишь, мальчик? — спросил Сириус, крепче прижимая его к себе, закрывая глаза.

— Звенит… — прошептал Драко и тихо рассмеялся.

Сириус Блэк не знал, что был единственным, кто за последний год слышал искренний смех Драко Малфоя.

Ты — сволочь, Блэк. Какая же ты сволочь.

— Пошли? — Драко отстранился, но продолжал держаться за руку Сириуса, доверчиво, словно маленький ребенок.

— Пошли, — Сириус поднялся и подошел к выходу. Не терпелось наружу, глотнуть свежего воздуха.

Драко повел его через восточное крыло, предназначенное для хозяйственных нужд. Вряд ли они могли здесь встретить кого-либо из жителей или «гостей» менора, только домовых эльфов, деловито сновавших по темным коридорам.

— Сюда, — Драко показал на лестницу, ведущую вверх.

Сириус молча поднялся следом за Малфоем.Они оказались перед массивной дверью, чересчур вычурной для этого мрачного места.

— К кабинету отца доступ есть из любого крыла менора, — с гордостью произнес Драко, словно это он накладывал особые чары трансгрессии, — но только для отца и меня. Даже мама не может входить сюда без разрешения, — добавил он.

В кабинете было темно, но Сириус одним взмахом палочки зажег свет.

Драко подошел к камину и внимательно осмотрел его.

Теперь нужно приставить палочку, которая пока у Сириуса в руках, к горлу мальчишки и попытаться найти эту книгу. Книгу, которая так нужна профессору Дамблдору, чтобы помочь Гарри.

— Драко, — окликнул его Сириус, вскидывая палочку.

Малфой повернулся и посмотрел ему в глаза.

Сириус подошел ближе. Еще ближе. Одно движение — и палочка упрется в беззащитное горло.

Драко Малфой — это совсем не Гарри. Он не похож на него. Он еще более одинок и не верит никому, кроме себя. Но сейчас он верит единственному человеку на свете — ему, Сириусу Блэку. Так разве Сириус имеет право разбивать эту надежду на то, что в его жизни можно что-то изменить?

Имеет. Чтобы спасти другую душу. Что-то чертовски важное есть в этой книге. Что-то про заклятье, которым воспользовался Волдеморт, чтобы обрести бессмертие.

Драко расценил паузу по-своему. Он подошел вплотную к Сириусу и порывисто обнял его за плечи, замирая, вдыхая знакомый запах, который не имел ничего общего с запахом псины.

— Сириус, — зашептал он, наклонив голову, скрываясь за завесой светлых волос, — ты… я не знаю, что происходит со мной, я окончательно запутался в мыслях и чувствах, но я твердо знаю: я тебя не забуду. Зачем ты здесь, не знаю, но не забуду.

— Зачем? — Сириус осторожно взъерошил светлые волосы и улыбнулся, — чтобы ты понял. Что ты не настолько жесток, каким, может, хотел бы быть. Это все не твое, Драко. И да. Я тоже тебя не забуду. Только не ошибись, слышишь, змееныш? Не ошибись… Даже если тебе будет казаться, что выбора нет, он все равно будет. И вот в этот момент — не ошибись, — он понизил голос до шепота, не понимая, зачем вообще это произносит, ведь решение уже принято.

— Все будет хорошо? — глаза, доверчивые, непривычно доверчивые для этого высокомерного лица, вглядывались в его лицо, словно искали ответ на вопрос.

Прости, мальчик. Ответов не будет.

— Да. Все будет хорошо. Обещаю. Обливиэйт.


* * *

— Отец арестован, Драко, — голос матери в камине слизеринской гостиной был сух и спокоен, — тебе нужно срочно вернуться домой.

— Арестован? Как?

— В отделе Тайн случилась заминка. Вмешался Сириус Блэк.

Драко почувствовал, что в горле застрял комок, который никак не получается сглотнуть.

— И что с ним?

— Он мертв, — голос матери очень уставший и какой-то бесцветный, она все-таки очень переживает за отца, — а Люциус арестован. Ты должен закончить его дела. Так он считает.

Драко не стал спрашивать, что считает сама Нарцисса: у нее нет выбора.

— Понятно. Дай мне время собраться. Скоро буду.

Драко прервал вызов каминной сети. На душе было муторно и пусто. Он рухнул на кровать и закрылся пологом от любопытных глаз.

Что-то разорвалось в душе, рассыпалось на множество осколков. Каждый из этих осколков причинял мучительную боль. Драко знал, зачем его вызывают так срочно. Посвящение. Он должен принять темную метку. И у него нет выбора.

«Выбор есть всегда...» — послышалось в голове, как наяву.

— Ты врал, — прошептал он в подушку, — врал. Ничего не будет хорошо. И выбора у меня нет. Как и у тебя его не было.

Драко шептал и шептал и не заметил, как подушка намокла от слез.

Сириус Блэк так и не смог стереть все воспоминания. Он считал, что они помогут ему сделать правильный выбор.

Но Драко Малфою это уже было неважно.


* * *

Спустя два месяца Драко Малфой принял темную метку и стал избранным. Избранным, чтобы убить величайшего волшебника всех времен Альбуса Дамблдора.

Ступивший на платформу девять и три четверти молодой человек был спокоен, выдержан и холоден. Он точно знал, что ему делать.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

открыточка

офигеть!
наградила любимая команда!
Люди, я вас обожаю реально! Спасибо,  Alkven!

---

05.10.2012 в 23:39

Пишет  lacrimosa-:

02.04.2012 в 20:09

Пишет  [_Unsolved_]:

Фэндом - пристальное внимание. Фэндом - одержимость. Фэндом - неутолимое потребление. Фэндом - это когда часами сидишь перед экраном телевизора экраном в кинотеатре экраном компьютера и держишь на коленях книгу сборник комиксов. Фэндом - это резь в глазах и боль в запястьях и неподвижный образ жизни и бодрствование до самого утра.

Фэндом - приятели, которых не познакомишь с мамой. Фэндом - нормальные люди и те, кто давно бросили притворяться нормальными, люди в маскарадных костюмах, люди в футболках с надписями, понятными только полсотне таких же. Фэндом - оживленная беседа за ужином, ввергающая в ужас официантку и все столики вокруг.

Фэндом - это ты в Германии и я в Штатах и он в Австралии и она в Японии. Фэндом - раскладной диван в Нью-Йорке, автостопом до Окснарда, дружеское лицо в Лондоне. Фэндом говорит невзирая на временные зоны, акценты и происхождение. Фэндом - это разговор. Общение. Связь.

Фэндом - драма. Фэндом - мелодрама. Фэндом - детский сад. Фэндом - закон Снэки, и закон Годвина, и закон Мерфи. Фэндом умнее тебя. Фэндом глупее тебя. Фэндом - это пять доказательств снова и снова и снова. Фэндом - это где, ты их впервые услышал.

Фэндом женского рода. Фэндом мужского рода. Фэндом позволяет девушкам притворятся парнями. Фэндом выше биологического пола, ориентации, целомудрия, распущенности. Фэндом - оригинальность. Фэндом не заботится о нормах, запретах и ограничениях. Фэндом слишком заботится о нормах, запретах и ограничениях. Фэндом - не реал. Фэндом ближе, чем реал. .

Фэндом - шипперство, не-шипперство, гет, слэш, джен, ничего из перечисленного, больше, чем все перечисленное. Фэндом - любовь к персонажам, придуманным не тобой. Фэндом - переделывание персонажей, придуманных не тобой. Фэндом - одобрение, ниспровержение, разногласия. Фэндом - обожание, додумывание, подражание. Фэндом - анализ, критика, интерпретация. Фэндом трансформирует, экспериментирует, пробует.

Фэндом - творчество. Фэндом рисует и делает клипы: девять сезонов в четырех минутах любви. Фэндом - слова, язык, сочинительство. Фэндом - теории, истории, беты, пародии, фэнзины, посты в дневниках, посты на форумах, мыло, чаты, коллективные воззвания, комменты, коны. Фэндом - это когда снова берешься за перо лет десять спустя. Фэндом - это когда наконец можешь назвать себя писателем.

Фэндом - вопрос и ответ. Фэндом - незнакомые люди, которые заставляют тебя рыдать, злиться, смеяться. Фэндом - это ты и твои посты, на которые откликаются незнакомые люди.

Фэндом отвлекает. Фэндом ставит под угрозу твою работу, учебу, отношения и кошелек. Фэндом непродуктивен. Фэндом продуктивен донельзя. Фэндом - просто увлечение. Фэндом никак не может быть просто увлечением. Фэндом - здесь ты обрел друга, сестру, родственную душу. Фэндом - здесь ты обрел талант, любовь, смысл.

Фэндом - здесь ты нашел себя. (c) hesychasm

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

про новое поколение...

Я еще молодая, добрая... сильно гавкать не умею. А иногда надо. И вот сегодня в такой ситуации, когда надо было гавить, я предпочла добежать до опытной и старшей Н.В., которая умеет так гавкать, что любой барбос обзавидуется. А у нее урок. Я так, мол, и так... Ладно, она мне говорит, сиди с ними, я пошла. Да уж. Мне лучше с ними, чем с провинившимися, которым я ох, как не завидую....
6Г притих, уткнулся в тетрадки. Но чуть расслабленно уже. Я все-таки не Н.В., хоть и тоже завуч.
Робкий голосок с первой парты:
- А... как английская "н" пишется? В какую сторону?
Не, не, они не тупые вовсе. Просто это Г класс, то есть не гимназический, общеобразовательный. И здесь все бывает сложно.
С первого раза не врубаюсь в вопрос, подхожу ближе... Заглядываю в тетрадь к мальчишке. А там: DEATH " и вот дальше-то у парня и случился замык. Вздыхаю. Беру у него ручку. Дописываю: "NOTE".
- ???????....- вылупился пацаненок, а второй, рядом, выдал восторженное:
- Вы знаете "Тетрадь смерти"?
- Да, - говорю, а самой смешно, но надо держать свое строгое завуческое лицо.
- Вы знаете аниме?!. - тридцать пар восторженных глаз оторвались от своих тетрадок, забили на Н.В. и ее задание и уставились на меня.
- Ну... - тяну многозначительно, - есть еще Реборн (вот, зараза. первым ведь вспоминается!), Наруто, номер шесть, нацуме, бакумацу, мононоке ...
Дети прифегивают и перестают моргать.
- Блич, - подсказывает кто-то с задней парты мечтательно. Я вспоминаю образ нашего ффбшного Блич и чувствую как из меня рвется ржач.
- Блич, - послушно соглашаюсь.
- А вы смотрите аниме? - пищит девочка с середины класса.
И вот тут прифегиваю я. Потому что. а что им сказать? Что я делаю с аниме... ну уж точно не смотрю....
Мы обсудили Реборна и Гандамов. Поговорили о тяжкой судьбе Сиона из номера шесть. Вспомнили Блич и Наруто. Когда появилась Н.В. то дети провожали меня горящими глазами. Н.В. потом спросила, чем это я их завела. Они же, говорит, в тебя влюбились....
О волшебная сила мультифандомного знания, дарованая мне ФБ....
гы.

---

Про фбшников

Сочиняла я, пела тоже))\
Просто заметила, что у нас всех (ну почти всех)) есть кое-что общее...

---

песня. Вернусь

еще одна песня
стихи: Евгений Воронок (Жаворонок)
исполняю я, как водится. Надеюсь, что не испортила прекрасные стихи любимого поэта. ))

текст

Вернусь
Знаешь. Я к тебе всегда вернусь,
Как волк всегда вернется в свою стаю.
А иногда я просто доползаю
И на себя сам грубо матерюсь.

Ты знаешь. Я к тебе. Всегда. Вернусь.
Пускай ползти придется, кровью харкать,
Пускай в мозгу все сплетни будут каркать,
Я слова тех людей - не побоюсь.

Ты знаешь... Все равно к тебе вернусь,
Ты только жди меня, вот так вот, у порога.
Я не прошу совета злого Бога,
Я только за тебя порой молюсь.

Ты хочешь? Хорошо, тогда - вернусь.
Я знаю, ждешь. Я знаю - тебе больно.
Я твоим сердцем поигрался своевольно,
И сам я на себя за это злюсь.

И все равно. Всегда к тебе вернусь,
Но только ты вернись ко мне, в любом раскладе.
Я замираю раз пятнадцать за день
От мысли, что с тобою не проснусь.

Ты знаешь. Я всегда к тебе вернусь,
Всегда останусь я с тобою рядом.
Ты жди меня, спокойным, ровным взглядом,
Пока за нас обоих я дерусь.

@музыка: моя))

@настроение: мое личное))

@темы: песни, мое творчество

---

На работу!

Ну. здравствуй. первый учебный день. Да. в нашем государстве. 1го празднуют День Независимости, второе вышло воскресение, а третьего мы идем учиться. Ну то есть я иду учить.
Соскучилась по своему классу неимоверно. Виделась с ними на сборах. смешные. Делают серьезные лица и независимый вид. А на самом деле первым делом бежали к списку классов и руководителей. Хватались за голову, не найдя моей фамилии и чуть не плакали. Пока не вспомнили, что уже не шестой класс, а в седьмых искать надо.
Мне ж с окна все видно, ребятки. )))
В общем. все приготовления закончены. В этом году работы очень много, очень много классов, но и настроение хорошее, а, значит. все будет хорошо.

---

песенка - обзор фб

лиса сочиняла и пела. и очень старалась...

текст песни

Что-то рвет фредленту
И лажают дайри,
И аноны кличут какого-то котэ,
Что-то слишком громко
Стало на инсайде,
И сегодня ночью к нам пришла фб...

А я влюблюсь в корейцев,
А может быть, в японцев,
А разница какая - никто не объяснит...
И укурившись пухами,
Увижу в синей дали -
Сова в четвертый левел на Пятачке летит...

Я начитаюсь Фрая
И Пехова немного,
Про ПЛиО не забуду - там есть, что посмотреть.
Амберу посочувствую -
У них ведь фильма нету,
А клипы надо делать... пушистый, блин, писец...

Реборн бывает разный
И даже фиолетовый
Малиновый и желтый (ну просто вырви глаз)
Реборн бывает красный
И даже Гарри Поттер
Догнать его не может, ну прямо вот никак.

Я DMC увижу -
Под стол к себе залезу,
Ну что за черти с пиццей?! А страсть, как хороши!
Exalted и Линейка
Конечно, где-то рядом,
Пытаются открыть нам параллельные миры.

И мне приснится Доктор,
Который, сидя в будке,
Рисует пластилином и сам себе косплей,
А рядом Бакумацу
Лениво критикует
Без всяких задних мыслей, ехидства и затей.

Пугливые старворсы
Покажут нам картинки,
Да, блин, ведь у сынули и правда ого-го-го!..
Стартреки, что с Вулкана,
Со Споками и Кирками
Докажут то, что жару поддаст еще фандом.

Я с шестым сионом
Уйду на долгий бартер
И завернусь в простынку прям с ног до головы...
Ну а потом и Сейлорам
Пошлю привет из детства.
Спасибо то, что есть вы от сердца и души.

Научную фантастику
Сирцами закидаю,
Ну просто они помнят, что значит Кин-дза-дза,
А после я и классику
Конечно, почитаю.
У них ведь целый фик... пардоньте, даже два...

А Зорро выйдет смело
И даже без фандома
Бутылкой ушатает всех тех, кто против них.
А я узнаю разом,
Что значит Тайный Город,
И то, что у Exile есть целый вон ваншип!

А сталкеры суровы.
Настолько, блин, суровы,
Что правила фбшные им некогда читать.
Они со всеми снорками
И прочими монструшками
Пришли сражаться насмерть, а не в фб играть.

А мы вам слепим челлендж
Прям из того что было,
Потом вот то, что было заставим полюбить,
И кэп наш поседеет
И молвит он сквозь зубы:
"Да долбанные коды, да мать же их, етить!!!"

Вы бери дедлайны!
Выбери команду!
Выбери сомнительный со всех сторон фидбек
Выбери братания
С анонами инсайда,
Громко, четко, дерзко: "Идем мы на ФБ!!!"

Вопрос: Нравится?

1. да		8	(38.1%)
2. нет		0	(0%)
3. погладить лису		13	(61.9%)
Всего:		21 Всего проголосовало: 14

@музыка: собственная

@настроение: странное

---

про ФБ и бартер

Бартер - штука полезная. Бартер - штука хорошая. Там вот в бартерной теме, кто-то вякает, что, мол, бартероаноны симулируют восторг от прочитанного.
Ну может, кто и симулирует, конечно. Но не факт, не факт. Я, например, высказываюсь совершенно искренне. Пытаться найти огрехи или покритиковать в стиле "тут у вас стиль хромает. а здесь слабый момент", я не могу. Не знаю, не хватает чего-то, наверное. Поэтому полностью полагаюсь на эмоции. ибо жвачка, которую читаешь и думаешь: "Боже! Закончись уже быстрее...", либо ня! которое прочитывается и сожалеешь, что все... конец. При чем и то и другое совершенно не зависит от знания канона, уж поверьте бывалому бартероанону...

Так вот. решила собрать тему на почитать. То есть, когда наконец-то все это придет к своему логическому завершению, можно будет расслабиться.. (ага, размечталась) и заняться тем, что сильно приглянулось.
Приглянулось следующее:

1. ДМС Мой лидер, моя мультифандомная внезапная любовь на этой фб
ДМС.. (три буквы и теплые воспоминания о бартере и классных фиках и шикарных артах). Тут дело не столько в мастерстве команды, косяки бывают, как же без них, родимых... А в их обаянии. Все четыре бартер-анона безумно обаятельны. А одного даже люблю до обнимашек и пони (кого? а не скажу. Потому что я так уже неприлично к нему пристаю, кажется )...
ДМС буду читать. Играть, что там еще с ним делают... Не играла давно. Как прошла Сталкера до конца, получила много-много власти (сволочь, я его через всю зону - а он власти захотел) пару лет назад, так и не садилась. А тут захотелось, да. Реально. Сесть. и расстерелятьвсехнах посмотреть очаровательных блондинов и пройти классную адвенчуру. Где возьму время? А черт его знает. Моргать перестану.
Фанфик "Жертва" дооо... мощномощномощно!!! Да, недовычитано, да пафосно и слезливо.. но божежтымой я ОБОЖАЮ такое. Бьет по нервам и до слез. Когда Данте все-таки жестокий Аффтар порешил, я даже не поверила поначалу, а конец... ну в благодарностях автору уже рассыпалась... а драббл "Камни"? Я уже знаю, что авторы разные, но все же так цеплюче... В общем, команде лучи любви и удачи!

2. Реборн "все побежали, и я побежал" В смысле всем нравится, и я, подозрительно принюхиваясь отправилась изучать. "Зверь". Это приговор. И обжалованию не подлежит. ЯЛЮБЛЮРЕБОРН!!! Все слышали? ( ну не так, как свою команду, самую единственную и неповторимую, конечно, но нравятся мне они, да). Так вот после мини третьего я решила изучить Реборн. Меня не хватит на все серии аниме, нет нет нет... но, почитать что-нибудь хочу. И обязательно найду и изучу поближе. Итак Реборн и второе место моего личного рейтинга на "изучить после ФБ".

3. № 6 Да, по этому аниме есть книга, оказывается! Это да, это буду читать. Судьба двух мальчиков в загадочно постапокалиптическом районе номер шесть, меня сильно заинтересовала. Очень красивый и грамотный текст был в визитке. Но тексты в выкладках как-то тяжело пошли. В итоге бартерная связь с шестым прервалась, но, думаю, мы еще встретимся. )) Фандом номер шесть и третье место на почитать.


4. Тайный город вот уж не думала... Бартерный анон сух, полон уверенности в себе, на козе обнимашках к нему не подъедешь и пронять его сложно. побаиваюсь я его, честно говоря больше пресловутого во всем виноватого Блича. Но он упорно меня настигает на каждом бартере, и я послушно и чуть смущенно плетусь изучать таинственную аббревиатуру ТГ. И вот на мини оно меня проняло, да. Мини третьего левела в команде вообще будто другие люди писали... Это взрыв моего мозга. Вивесекция эта жуткая... Да и вообще обалденные мини просто! И я понимаю, что ТГ буду читать. Что бартероанон все ж меня достал, выковырял из норки и теперь мне не отвертеться


Все, пожалуй, остальное, такое как Толкиен, Сталкеры, Гарри Поттер, вечно прекрасный Амбер и так изучено вдоль и поперек, и это, конечно, еще не предел.

@темы: фб, фб-2012, бартер фб

---

И снова о наболевшем

24.08.2012 в 12:40

Пишет  ФБ: Взгляд изнутри:

ПОЩЁЧИНА ЗДРАВОМУ СМЫСЛУ
манифест участников ФБ-2012

Мы сделаем фандом соционики, истории, астрологии, психологии, таблицы Менделеева и будем делать косплеить персонажей, которых придумаем сами.
Мы напишем на четвёртый левел кровавый гей-трэш по мультикам вашего детства и сочиним на первый невинный флафф с ромашками по кровавому хоррору.
Дайте нам новые правила — мы скажем, что предыдущие были лучше. А лучше предыдущих вообще никакие. Сделайте нам одну уступку — мы запросим ещё десять, а затем сто. А если не сделаете, мы всё равно найдём в правилах дыры и поимеем их во все свои находки.
Мы сделаем сообщество капитанов, сообщество замов капитанов, сообщество артеров, клипмейкеров, артеров, райтеров, бет, виртуалов, шпионов и сообщество членов команд, которые нихрена не делают.
Мы уроним дайри в день выкладки, а если не уроним, то порвём френдленты тех, кто не успеет отписаться от основного сообщества. А если успели, то мы добьём их радостными воплями «Мы выложились!» и поимеем в глаза баннерами.
Мы обратим в свою веру всех друзей, даже не фандомных. Ну или хотя бы заставим их голосовать.
Если потребуется, то наши артеры будут писать, райтеры рисовать, виддеры делать аватарки, беты косплеить. А если очень потребуется, всё это будет делать капитан.
Мы переведём с суахили пятитомник додзинси, нарежем гифок, слетаем на Луну, научимся левитировать, сделаем косплей и за всё это получим неврастению и пять баллов.
Мы будем доделывать выкладку перед самым дедлайном, выкладываться в 23:59:59 и бетить на лету. Мы отдохнём две минуты, а затем переоденем аккаунт и пойдём клянчить в бартер-треде фидбек. А потом состязаться с командой-противником в количестве виртуалов и самых заниженных оценках.
Нам не помешают экзамены, поступление, сессия, диплом, кандидатская, докторская, фриланс, работа, кома и конец света. Мы посчитаем на калькуляторе сколько времени в день мы тратим на то, что бы моргать и прекратим моргать. В освободившийся час мы будем лепить контент для ФБ.
Наш капитан поседеет к четвёртому левлу, если не умрёт раньше. Кстати, где он?
Новички ФБ станут ветеранами в разгар третьего левла, а ветераны первой ФБ — окончательно и бесповоротно просветлёнными.
В это же время мы создадим на инсайде тред «А на третью битву пойдёте?!» и все дружно скажем «НЕТУШКИ!». И сразу же начнём записываться в команды прозапас.
Наш фандом будет от нас открещиваться. Мы от него тоже.
Мы затрахаем оргов, а они затрахают нас, но нам так больно будет расставаться...

Выбери это говно, выбери дедлайны, выбери слёзы счастья после выкладки, выбери кофеин, выбери «Завтра выкладка! Ничего не готово!», выбери ад на пол года, выбери срачи на инсайде, выбери братания на инсайде, выбери голосования ото всех виртуалов, выбери ненавистно-любимую команду, выбери труд за мифический фан, сомнительный фидбек и сраное «спасибо» от фандома, выбери сочувственное молчание после фразы «Я участвую», выбери порванную френдленту.

Говори прямо, дерзко, четко: Я ВЫБИРАЮ ДЛЯ СЕБЯ ФБ.

URL комментария

@музыка: треш

@настроение: седею

@темы: фб-2012

---

Наконец-то!

ВАУ! Я завела нормальный дневник. Что здесь будет - не знаю пока, но что-то будет.
Вообще, что со мной будет после ФБ это большой вопрос.Что-то поменялось... Вон уже и рейтинг пишу....

@настроение: странное

---

Альбус Поттер и Тайна Слизерина

Альбус Поттер и тайна Слизерина

Автор: Любченко Лера
Название: Альбус Поттер и тайна Слизерина
Жанр: джен, экшн, приключения
рейтинг: G
Статус: закончен
Размер: миди (12 глав)
дисклаймер: Все ей, драгоценной, а нам с вами только зависть...
От автора: Серия состоит из пяти частей (пятая в процессе, четыре - закончены), может, когда размещу здесь. Здесь пока хранится первая, небеченная версия.

Саммари: Альбус Поттер больше всего на свете боится быть распределенным на "змеиный факультет" но именно там он и оказывается волею распределительной шляпы. И обнаруживает, что факультет темных волшебников хранит множество тайн и одна из них принадлежит его знаменитому отцу. Любопытство и помощь немного странного друга помогают открыть тайну и понять важные истины.

Посвящение: Самому лучшему автору фандома, несравненному Барону де Куртнэ, вдохновившему на литературные подвиги. А так же Bitter Sweet Symphony за необыкновенные эмоции, перевернувшие мировоззрение.


Пролог

Альбус оглядел помещение осоловелым взглядом. Комната вращалась. «Какого черта!..» — подумалось ему, и тут же пришла другая мысль: маме бы это выражение не понравилось... Хотя теперь уже можно. В конце концов, он уже год проучился на змеином факультете Слизерин, от одного названия которого дядю Рона передергивало в одну сторону. То в правую, то в левую. Может, он забывал, в какую надо передергиваться, и поэтому получалось все время в разные?
Альбус тихо хихикнул, несмотря на свое состояние, а оно было отвратительным. «От-врати-тель-ней-шее состояние!» — произнес он вслух по слогам, словно стараясь сосредоточиться хотя бы на этой фразе. Больничный потолок сиял ослепительной белизной. Смотреть не было сил, хотелось закрыть глаза и очутиться дома. На том самом старом и скрипучем диване, за который его отец, народный герой, между прочим, борется с хозяйственной мамулей уже не один год. Жаркие споры идут, а диван все стоит себе в поттеровской гостиной, и Альбус в этом вопросе полностью солидарен с отцом — вокруг дивана особенная атмосфера. Там всегда тепло и уютно, а зимой в окно можно наблюдать большие мягкие хлопья снега, а все остальное время бесконечные лондонские дожди. Если получится разглядеть капли в тумане, конечно. Мечты о фамильной реликвии Поттеров прервал негромкий скрип открываемой двери, и в дверном проеме возникла крупная фигура главного аврора Британии, национального героя Магической Войны и по совместительству отца Альбуса, известнейшего человека волшебного мира — Гарри Джеймса Поттера.
— Папа… — пискнул Альбус, жалея, что в свои одиннадцать, да что там говорить, почти двенадцать лет, не мог позволить себе залезть под тонкое больничное одеяло с головой. По возрасту не положено, да и по статусу — ученику Хогвартса, слизеринцу, не пристало бояться отцовского гнева.
Однако вопреки ожиданиям храброго первокурсника, гроза всей британской нечисти не свел чуть поседевшие брови вместе и не побледнел до той степени, когда видна неистово бьющаяся синяя жилка на шее, что несомненно выражало готовность кинуться в атаку на собственное неугомонное семейство, которое было настолько разношерстным по характерам и взглядам, что вообще удивительно как они могли мирно существовать под одной крышей старого дома Блэков. Из этого Альбус сделал вывод, что страшная кара по поводу его необдуманного поведения откладывается на неопределенный срок. На то, что он совсем избавился от перспективы испытать на себе праведный гнев родителя, Альбус по понятным причинам не рассчитывал. В конце концов, кому Гарри Поттер, а кому отец, строгий и непоколебимый в своих понятиях о воспитании подрастающего поколения.
— Альбус, — главный аврор потоптался на пороге, и было непривычно наблюдать его, такого сильного и строгого, в некоей растерянности. Он явно не знал, что делать с балбесом-сыночком, который сунул свой любопытный, малолетний нос не в свое дело.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил мистер Поттер и нервным движением протер очки изрядно мятым, но чистым платком.
— Нормально, — напряженно ответил весь-такой-из-себя-послушный сын.
— Ага, — кивнул герой войны и как-то совсем по-мальчишески улыбнулся, присев на краешек кровати сына. Альбус впал в глубокую прострацию, наблюдая такие метаморфозы.
— Пап, ты сердишься на меня, да? Ты пойми, нельзя было по-другому, никак нельзя. Мы должны были это выяснить…
— Выяснили? — спросил отец отстраненным, абсолютно деревянным тоном.
— Выяснили, — выдохнул Альбус и внезапно полез под подушку, чтобы достать мятый конверт. Ну, помялся слегка, с кем не бывает. В конце концов, Альбусу пришлось таскать его с собой долгое время. Да и вообще Гарри Поттер не помешан на аккуратности в отличие от мамочки — Джинни Поттер, вот та голову бы оторвала, протяни Альбус этот конверт ей. Но он ни за что не стал бы так делать. Ни за что. Ведь он уже не маленький и отлично понимает, что это письмо написала не мама. А еще понимает, чувствует, что оно очень важно для отца. Ну, и что такого, что он залез и прочитал? Письмо не кому-то там незнакомому, а его собственному отцу. Вот. Он не маленький. Он все понимает. И отдает в руки. А мама не узнает, если отец не захочет. Слизерин — это вам не Гриффиндор, где все должны все друг о друге знать, чтобы кричать на каждом углу о своей справедливости и готовности помогать. Грош цена этим выскочкам во главе с его старшим братом Джеймсом. Вот он бы точно донес все маме. Но Альбус не такой. Он просто посмотрит, что из этого получится. Просто посмотрит. Это не любопытство. Это желание знать правду. Не для всех. Для себя.

Глава 1. Только не Слизерин!


Шумное семейство Уизли-Поттеров, казалось, заполнило собой весь перрон. Солнце играло в рыжих, чуть тронутых сединой, волосах Рональда Уизли, прыгало веселыми желтыми бликами на пушистых шевелюрах Розы и Хьюго Уизли, сбегало ярким праздничным дождем по гладким медным волосам Джинни и Лили Поттер и, абсолютно запутавшись, навсегда застывало в вечно лохматых патлах Джеймса Сириуса Поттера. И даже каштановые волосы Гермионы Уизли, в девичестве Грейнджер, на свету словно были прошиты тысячами ярких золотистых нитей. На этом празднике рыжих, как окрестил про себя компанию родственников Альбус, он выглядел белой вороной. Они выглядели. Вместе с отцом. Альбус был его точной копией. Иногда, когда он смотрелся в зеркало, ему казалось, что вот-вот на лбу выступит молниеобразный шрам, как на старых колдографиях отца, которые Альбус в силу природной любознательности изучил вдоль и поперек. Черные волосы, яркие зеленые глаза, хрупкое телосложение — ничего общего со здоровяком Джеймсом, который хоть и был похож на отца волевым подбородком и лохматой головой, все же пошел в Уизли. Такой же рыжий и неугомонный. Солнечный, как любили про него говорить другие члены семьи. Альбус тихо усмехался. Да, Джеймс солнечный, а его самого мама называла тучкой в детстве.
Погруженный в свои мысли, Альбус не заметил, что отец присел на корточки, чтобы посмотреть сыну прямо в глаза.
— В чем дело, Альбус? — спросил он строго и мягко одновременно. Вопрос не был давлением, но предполагал ответ. Альбус хорошо изучил интонации отца за свою, пока еще недолгую, жизнь.
— Я боюсь, — честно ответил он, смотря на папу огромными зелеными глазищами в обрамлении темных густых ресниц.
— Чего ты боишься, глупый? — отец запустил ладонь в шелковистые лохмы и легонько потрепал. От незамысловатой ласки захотелось кинуться к нему на шею и, повиснув, отправиться домой. Прямо сейчас. Чтобы не было этого ужасного страха перед распределением, страха, что он опозорит свою семью и не попадет на Гриффиндор, где учились все, ВСЕ его родственники и брат Джеймс.
— Что я не попаду на Гриффиндор, — честно ответил Альбус. А чего врать? Перед ним же не только отец, но и главный аврор, который легилименцией (да, да он знал что это, тетя Гермиона рассказывала) владеет в совершенстве.
— Ну, не попадешь, и что в этом такого? — спросил отец, пристально всматриваясь в глубину изумрудных глаз и борясь с ощущением, что он заглядывает в свою собственную душу.
— Все на Гриффиндоре. А я... А вдруг... на Слизерин... — прошептал мальчик и, не удержавшись, тоненько всхлипнул.
— Значит, Слизерин приобретет замечательного студента. Тебя назвали в честь двух самых великих директоров Хогвартса. Как ты можешь бояться? И еще. Я никогда никому не говорил, но сортировочная шляпа хотела отправить меня на Слизерин. Но я уговорил ее этого не делать.
— Уговорил? — в зеленых озерах плещется недоверие вперемешку с искренней детской надеждой.
— Как видишь, — хмыкнул отец и повернулся к дяде Рону, который указывал без всякого стеснения куда-то вправо. Альбус, будучи ребенком любопытным, а иногда и не в меру любопытным, оглянулся.
— Смотри, кто там, — повторил Рональд Уизли, и его лицо исказилось гримасой отвращения.
— O, значит, маленький Скорпиус в этом году тоже едет в Хогвартс, — задумчиво протянул отец, пристально изучая стоящую в двадцати метрах от них фигуру в наглухо застегнутом черном пальто. Альбус мельком скользнул взглядом по мужчине и женщине, отметив про себя и гордую осанку, и острый взгляд обоих. Но больше его заинтересовал белобрысый мальчишка его возраста, стоящий рядом с ними. Он совершенно спокойно встретил взгляд любопытных зеленых глаз и чуть усмехнулся уголками тонких бледных губ. Голубые глаза смотрели равнодушно, не выражая ни капли заинтересованности, что ужасно разозлило Альбуса. Не сказать, что б он ожидал жгучего интереса во взгляде незнакомца, но все-таки он — сын самого Гарри Поттера, а эта бледная поганка ему незнакома, хотя по каким-то причинам знакома всей его семье. Тетя Гермиона напряженно взглянула на своего мужа, словно ожидая, что он сейчас скажет какую-нибудь гадость, сам дядя Рон передернулся, как при слове «Слизерин», на этот раз вправо, и сделал вид, что внимательно изучает пожитки Розы, деловито копаясь в ее чемодане. Гарри Поттер же оставался абсолютно бесстрастным, он приветливо улыбнулся на сухой кивок незнакомого мужчины в черном пальто, и только Альбус, пожалуй, заметил, так как стоял ближе всех, что улыбка эта не имеет ничего общего с теплотой и любовью, с которой главный аврор улыбался своим родным в хорошем расположении духа. Нет, он не заметил отвращения на лице отца, но и равнодушия там нет. Если бы Альбус был постарше, он бы понял, что это боль. Скрытая глубоко внутри, свернувшаяся словно змея, которая жалит, жалит, жалит…
Хогвартс-экспресс тронулся с места, и Альбус тоскливым взглядом проводил фигуру отца, которая становилась все меньше. Нет, по маме он тоже будет скучать. Но не так, как по отцу. Папа — это пример, его одобрение — стимул быть лучше, и не только потому что он герой, знаменитый Гарри Поттер, а просто потому что он такой, потому что позволяет Альбусу видеть не только аврора с прямой спиной и жестким взглядом, но и просто человека с удивительно приятным смехом и жутко интересными историями. Дядя Рон на истории падок больше, конечно, но Альбусу нравилось, как рассказывает отец. Тихим голосом, который вовсе не походил на тот громкий рык, что издавал бравый аврор, переживая вспышки гнева на родных. Он рассказывал о военном времени так, словно снова проходил через все ужасы. А скорее всего, так оно и было. Просто Гарри Поттер твердо был уверен, что его дети должны знать правду. Не приукрашенную неведомыми подвигами, как в историях дяди Рона, не сухую и ломкую, как мертвое дерево, какими они получались у тети Гермионы. Он хотел, чтобы его дети знали и оценивали объективно, чтобы формировали свое мнение. Он разговаривал с ними на равных, и Альбус невероятно это ценил.
Альбус сидел в уютном купе рядом с Розой Уизли и думал, что, пожалуй, сам будет писать отцу, не дожидаясь его писем. Часто. Может быть, каждый день. И он уверен, что отец никому не расскажет об их маленьком секрете.
— Альбус! — окликнула его Роза. Ее тон не был ни капли не раздраженным — девочка хорошо знала мечтателя Альбуса и понимала, что для того, что бы спустить его на землю, нужно говорить громче. — Ты будешь покупать сладости?
— А? Что? Да, буду, конечно, — Альбус улыбнулся то ли Розе, то ли своим мыслям, а то ли перспективе наесться сладкого без бдительного родительского контроля.
— Когда мы попадем на Гриффиндор, я попрошу Мелиссу Лонгботтом поговорить с профессором Лонгботтомом, чтобы он…
— Роза, — одернул подружку Альбус, — профессор Лонгботтом — друг нашей семьи и вашей тоже, не надо ни о чем просить Мелиссу, он и сам все знает.
— Ха! Тебе — друг семьи, а Мелиссе — родной отец, это разные вещи.
— Привет, молодежь! — раздался смешок от двери. В купе появился Джеймс.
— Тоже мне, старичок нашелся… — фыркнул Альбус. — Ты меня старше на полтора года, хоть и учишься уже на третьем курсе. Так что не выпендривайся, Джим, не поможет.
— Да ну тебя! — миролюбиво махнул Джеймс рукой, не желая ввязываться в одну из ссор, которые вспыхивали между двумя Поттерами с завидной регулярностью.
— Мама просила присматривать, я и присматриваю. По мере возможностей, — хихикнул старший брат и, увидев маячившие за дверью купе фигуры друзей, запустил руку в купленные Альбусом конфеты на столике и, ловко увернувшись от тонкой, но весьма ловкой руки младшего брата, покинул «территорию малолеток».
Замок Хогвартса не мог не восхищать того, кто видел его в первый раз. Величественный и древний, его стены, казалось, дышали многовековыми традициями. Приближаясь на лодках первокурсников, одиннадцатилетние мальчики и девочки не могли скрыть восхищенного вздоха, когда стены замка выплыли перед ними, играя сотнями огней.
Большой зал. Из года в год старая шляпа занимается распределением студентов. Сила природы — Хаффлпафф, сила ума — Рэйвенкло, сила храбрости и справедливости — Гриффиндор, сила воли, сила крови и просто сила в чистом виде — Слизерин. Как часто дети повторяют своих родителей... Семейство Уизли испокон веков училось на Гриффиндоре, и Роза Уизли не стала исключением. Шляпа даже не успела коснуться рыжих волос, как раздался ее скрипучий голос:
— Гриффиндор!
— Адель Забини! — смуглая, очень красивая мулатка неспешно и гордо прошла в сторону скамейки для первокурсников. Вердикт шляпы был однозначен:
— Слизерин!
Туда же распределили и ее брата-близнеца Джонатана.
— Скорпиус Малфой! — а вот и бледнолицый незнакомец с вокзала. Малфой... Теперь понятно. Да, Альбус слышал эту фамилию. Не от отца, от дяди Рона, и его отзывы о чистокровном семействе были весьма нелестными. Но отец не позволял говорить гадости о ком бы то ни было, он просто просил дядю ограничиться «школьными, забавными историями», Уизли коварно усмехался, и в сотый раз заводил разговор о том, как Малфоя превратили в хорька на четвертом курсе, или как отец обыграл его в квиддич на втором. Малфой-младший держался спокойно, на него смотрели многие, и многие делали это с явным неодобрением. Но маленький Скорпиус, видимо, был готов к такому повороту событий, поэтому его тонкие губы сжались в одну линию, плечи гордо расправились, и необыкновенно яркие голубые глаза опасно сощурились, награждая презрением любого, кто посмел кинуть неодобрительный взгляд в его сторону. Таким образом, Слизерин приобрел еще одного студента.
Через некоторое время, когда ждать уже не было сил, и коленки подгибались от страха перед неизвестностью, а в мозгу билась только одна мысль «скорей бы это все закончилось», Альбус услышал:
— Альбус Северус Поттер! — это было произнесено торжественно, и директор Макгонагалл назвала его полным именем. Альбус почувствовал себя неловко. Чем он это заслужил? А чем он заслужил эти громкие аплодисменты всего зала? Он всего лишь мальчишка. Это не его. Это его отцу сейчас аплодируют, его памяти. Чувствуя страшную неловкость и резкие приступы тошноты, Альбус доковылял до заветной скамейки и уселся на нее, думая, что встать, наверное, будет не в состоянии. Зачем его назвали именами этих людей? Теперь он должен будет нести их с почетом и славой все школьные годы, и каждый промах будет кинут в лицо и заявлен как недостойный волшебника с таким именем. Это все не его. Ни имена, ни знаменитость фамилии. Ничего.
— Поттер… — хмыкнула шляпа.
— Ой, — тихо ойкнул Альбус, поняв, что шляпа говорит с ним. И тут же, сжав кулаки, зашептал искренне и неистово: «Только не Слизерин, только не Слизерин… пожалуйста…»
— Однажды, — задумчиво проскрипела шляпа, — я уже послушалась одного Поттера. Но у меня были на то причины. А здесь… Прости, мой мальчик, но я не вижу в тебе гриффиндорца, равно как и рэйвенкловца. Гибкий ум, жажда жизни, смелость — все это есть, да… Но… я вижу огромный магический потенциал, я вижу... а впрочем, неважно, малыш, пока неважно.
— Слизерин!
Казалось, что в зале резко выключили звук. Сотни голосов мгновенно смолкли. Профессор Лонгботтом некрасиво открыл рот. И даже директор Макгонагалл неверяще покачала головой. На негнущихся ногах новоиспеченный слизеринец направился к «своему» столу. Мимо Розы, Джеймса, Мелиссы, мимо тех, к кому привык и считал друзьями. Изумленный вздох пронесся по залу, когда Альбус устроился на самом краешке слизеринского стола. «Вот и все, — это была его единственная мысль на тот момент, — вот и все». И тут раздался тихий смех. Смеялся человек на портрете. Весь в черном, с длинными черными волосами и крючковатым носом. Он смеялся искренне и заразительно, и его смех прокатился по залу, заражая всех, кто в нем находился. Старшие слизеринцы закатывались хохотом, и только малыши сидели и смотрели настороженно, не понимая причину такого бурного веселья.
— Хватит! — голос Макгонагалл, усиленный сонорусом пронесся по залу, призывая распустившихся студентов к порядку. И распределение продолжилось своим чередом.
Старосты повели первокурсников в спальни. Идя за высокой, тонкой, как будто прозрачной девушкой, Альбус чувствовал, что все действия выполняет на автомате, словно под заклятием Империус. В голове был полный сумбур. Слизерин… все-таки Слизерин… Он пропустил замечание старосты насчет движущихся лестниц и растянулся прямо под ноги своих, теперь уже, однокурсников. Захотелось плакать, желательно прижавшись к широкой отцовской груди, слушая успокаивающее и размеренное биение его сердца. Но Гарри Поттер давно уже был дома на Гриммаунд плейс, и достать его для того, чтобы поплакаться, не представлялось возможным. «Сдержаться. Не плакать. Это слабость», — билось в мозгу. Попытавшись встать, Альбус запутался в полах длинной школьной мантии и снова упал, уже безнадежно барахтаясь и не пытаясь сохранить лицо.
— Быстрее! Я никого не буду ждать! — прикрикнула на подопечных староста и направилась вниз по ступеням. Первокурсники завозились и отправились дальше. Альбус, окончательно запутавшись, беспомощно смотрел на удаляющиеся спины, как вдруг рядом раздался сухой надломленный голос:
— Руку.
— А? — Альбус оглянулся и наткнулся вглядом на холодные голубые льдинки в глазах Скорпиуса Малфоя.
— Руку, Поттер, — усмехнулся Малфой, протягивая свою белую узкую ладонь.
— Спасибо, — промямлил Альбус, протягивая в ответ свою, и почувствовал себя гораздо уверенней, оказавшись вновь в вертикальном положении. От кого он не ожидал помощи, так это от «бледной немочи», как он окрестил Малфоя про себя. И тут понял, что больше не может сдерживаться и рухнул на ступеньку, закрыл руками лицо, украшенное свежим лиловым кровоподтеком, и разрыдался. Подумав, что теперь-то уж точно остался один. А Малфой... ну, так это же Малфой, а дядя Рон категорически запретил общаться с ним, потому что «от Малфоев одни проблемы и гадости». Когда, отрыдавшись на свою горькую судьбу и вселенскую несправедливость, засунувшую его на этот змеиный факультет, Альбус поднял прозрачные и опухшие от слез глаза, то увидел, что Скорпиус никуда не делся, а просто стоит рядом и смотрит на него. Не презрительно. Не с отвращением за слабость. Не готовый рассмеяться над «папенькиным сыночком», а просто смотрит.
— Все? — спросил он, чуть наклонив голову, и золотистая прядь легла на бледную щеку. Скорпиус смешно сдул ее движением губ и продолжил выжидательно смотреть на Альбуса.
— Все, — буркнул Альбус, поднимаясь. «Если уж остался, так хоть бы проявил человеческое сочувствие». Почему-то Альбуса обидел тот факт, что Скорпиус не кинулся утешать его бедного и несчастного.
— Тогда пойдем! — равнодушно пожала плечами «немочь» и направилась вниз с самым независимым видом. Альбус поплелся следом.
Через 10 минут блуждания по коридорам Альбус решил подать голос:
— Э… Скорпиус… ты знаешь, куда мы идем?
— Нет, — белобрысая голова даже не повернулась.
— Понятно, — ответил Альбус, чувствуя, как внутри закипает праведный гнев. Да что о себе возомнил этот... этот… Малфой одним словом. Вот. Да. Дядя Рон был прав насчет их семейства. Помог, называется. Лучше бы не помогал. «Я бы, может, сам дорогу нашел. Я бы, может, спал уже, если бы не он». Про то, что это именно из-за несдержанности Альбуса они задержались, он как-то не подумал.
— Стой! — крикнул Альбус, которому надоело бездумно следовать за своим горе-провожатым. Скорпиус встал, но не оглянулся. Идеально приглаженные золотистые волосы, идеально прямая спина. «Да как он вообще еще пополам не переломился!» — с раздражением подумал Поттер-младший.
Нагнав высокомерного мальчишку, Альбус, недолго думая, резко схватил его за плечо, чтобы развернуть к себе лицом. Скорпиус развернулся с тихим смешком, который никак не отразился на бледном бесстрастном лице.
— Куда мы идем? — требовательно повторил Альбус, смотря прямо в голубые глаза, чуть сощуренные, видимо, выражающие презрение. Или ничего не выражающие. Эта бледная поганка оставалась загадкой, по лицу ничего не понять.
— Есть предложения? — чуть растянуто, будто ему лень говорить, спросил Скорпиус.
— Ты должен знать, что делать! — возмутился Альбус. — В конце концов, это ТЫ меня сюда завел, это ты во всем виноват! — зеленые глаза опасно сощурились, ломающийся голос сорвался на крик.
— Я. Тебе. Ничего. Не. Должен, — тщательно выговорил Малфой и сжал кулаки до побелевших костяшек пальцев.
— Истеричка! — презрительно кинул он в сторону Альбуса и хотел было отвернуться с гордым видом, когда Альбус резко вскинул руку и ударил нахала по лицу. Удар получился смазанным, потому что Скорпиус отклонился с завидной ловкостью и тут же вскинул свой кулак, который пришелся точно в цель. Прямо в хлюпающий от недавних слез нос обладателя героических имен. Нос захлюпал с удвоенной силой, теперь уже орошая кровью белый воротник новенькой рубашки. Альбус озверел окончательно и кинулся на обидчика изо всех силенок. Точно так же, как он кидался на брата, когда тот становился особенно невыносимым. Но здесь все оказалось не так просто. Джеймс, конечно, был мальчиком спортивным, но ему было далеко до ловкости и гибкости Скорпиуса, который бил и отбивался так, будто всю жизнь провел, обучаясь драться. Странно, если учесть то, что он из чистокровной семьи волшебников, которые должны были бы полагаться на магию… Альбус и не заметил, как оказался на полу, прижатый легким мальчишеским весом к камням подземелий. Скорпиус громко сопел и старательно вжимал его в холодный камень, крепко вцепившись в тонкие предплечья.
Альбус бешено вращал зелеными глазищами, не в силах пошевелиться, и закипал от ярости и гнева, натыкаясь на холодный, абсолютно равнодушный взгляд соперника, глаза которого из голубых превратились в темно-синие.
Внезапно в гулкой тишине коридора, помимо сбитого дыхания друг друга, мальчики услышали чьи-то торопливые шаги. Скорпиус мгновенно скатился с противника и, схватив его за руку, потянул за собой.
— Куда ты меня тащишь? — возмущенно прошептал изрядно помятый драчун.
— Куда надо, — последовал короткий ответ. — Тише, придурок, если нас застанут отдельно от факультета, нам попадет, а мы еще и учиться не начали.
Альбус послушно замолчал, благоразумно рассудив, что неприятностей на сегодня хватит. Скорпиус затащил его в какую-то нишу, и они накрылись черными мантиями с головой. Эта часть коридора была достаточно темной, что бы такой нехитрый маневр сработал.
Шаги приближались. Послышались приглушенные голоса.
— Ты уверен, что здесь никого нет?
— Уверен, первокурсники спят уже в своих спальнях, старшие празднуют начало нового учебного года в своих гостиных, здесь никого нет.
— Отлично. Ты нашел, что искал?
— Пока нет. Надо заглянуть в запретную секцию…
— В запретную?.. Ха, да ты у нас темный маг…
— Тише, ты, нет уже темных магов, забыл? Есть только послушные ученики школы Хогвартс…
— Ну-ну… Дерзай! Не забудь потом рассказать…
— Обязательно.
Шаги быстро удалились, и вскоре Альбус слышал лишь размеренное дыхание и биение сердца стоящего рядом Скорпиуса. Мальчишки вывалились из укрытия и, посмотрев друг на друга, глубоко вздохнули.
Альбус окинул взглядом потрепанную фигурку перед ним: растрепанные волосы, кровоподтек на скуле, разорванная в нескольких местах мантия, к тому же вывалянная по полу, и остался доволен результатом, несмотря на собственные синяки и ссадины, которые давали о себе знать. Теперь Скорпиус больше не был похож на прилизанного аристократа и как-то перестал раздражать.
— Что это было? — Альбус первым нарушил тишину.
— А я знаю? — откликнулся Скорпиус раздраженно.
— Здесь что-то не так... Что-то совсем не так… Незачем студентам забираться в запретную секцию, понимаешь?
— И что с того?
— Пока не знаю, но планирую выяснить в ближайшее время. Ты со мной? — спросил Альбус и замер в ожидании ответа, чувствуя, как кровь застучала в висках, выдавая сильное волнение. Ему почему-то было крайне важно услышать согласие от всколоченного мальчишки рядом. Несмотря на драку, несмотря на фамилию и заносчивость. Альбус Поттер уважал силу, а стоящий рядом с ним явно был личностью не только сильной, но и интересной.
Скорпиус опять склонил голову набок (да что за жест такой непонятный!) и оглядел растрепанную фигуру перед ним с головы до ног, словно тестируя на что-то, одному ему ведомое. И ответил тихо и так же без тени эмоций:
— Наверное, да.
И Альбус улыбнулся. Ну и пусть сейчас этот маленький снобеныш равнодушен и делает вид, что ему все безразлично. Он все видел. И горящие глаза во время драки, и чуть закушенную бескровную губу, когда он подавал ему руку там, на лестнице. Альбус подумал, что обучение в Слизерине будет, может, и сложным, но уж точно не скучным. И, кажется, он именно этого и хотел. А найти свои подземелья? Что ж, вдвоем они обязательно справятся!

Глава 2.


Тени прошлого

Альбус беспокойно ворочался в своей кровати, закрытый бархатным темно-зеленым пологом от любопытных глаз соседей по спальне. Ему никак не удавалось уснуть. Все мысли были заняты клочком пергамента, который он (ну, ладно, ладно, вместе с Малфоем) обнаружил на полу коридора в первый день. Это была карта, на которой без труда угадывались бесконечные ряды стеллажей с книгами, набросанные чьей-то несомненно талантливой рукой. Ближе к правому верхнему краю пергамента стоял жирный крест, старательно выведенный фиолетовыми чернилами. Крест находился за тонко проведенной чертой, под которой красивым каллиграфическим подчерком было выведено «Запретная секция». Альбусу было понятно, что именно туда собирались проникнуть неизвестные студенты, и само прикосновение к какой-то тайне вызывало дрожь в коленях и незабываемое ощущение приближения чего-то важного и интересного. Конечно, слизеринец отдавал себе отчет в том, что важное и интересное может так и не случиться, если он так и будет пялиться на пожелтевший кусок пергамента, не предпринимая никаких действий. В очередной раз изучив заветную бумажку, Поттер-младший засунул ее под подушку и решил заставить себя спать, считая в уме гиппогрифов — красивых животных, о которых рассказывал отец, и которых он видел на картинках. С живыми гиппогрифами Альбус еще не встречался, но отец обещал, что в школе он обязательно познакомится с парочкой этих волшебных существ.

Утро встретило любителя тайн неуважительной тряской и чьим-то громким голосом:

— Поттер, подъем!

Поттер и не думал подниматься в такую рань. Еще чего? Отпрыск самого известного во всей Британии волшебника решил, что после бессонной ночи, полной сумбурных мыслей и стараний разгадать чужую тайну, он имеет полное право отоспаться подольше. Но, по-видимому, так думал только он один, поскольку стоило ему отмахнуться и вернуться к прежнему сладкому посапыванию, как раздалось раздраженное:

— Агуаменти!

И хранителя страшной тайны тут же окатило ледяной водой. Альбус Северус Поттер, злой как тысяча маленьких синеньких пикси, вскочил на кровати и, схватив с тумбочки свою палочку, встал в атакующую позу, как учил отец, широко расставив ноги и чуть откинувшись назад верхней половиной тела, чтобы иметь возможность для быстрых и плавных взмахов рукой.

Темнокожий обидчик Джон Забини, весело рассмеялся, сверкнув белыми зубами, ничуть не напуганный грозным видом Поттера-младшего. Альбус сонно поморгал и решил не нарываться на конфликт. Он развернулся, посмотрев на соседнюю кровать. Там, скрестив ноги, сидел Скорпиус Малфой, погруженный в чтение какой-то книги и меланхолично пережевывающий конфету. Этикетки от этих конфет аккуратной горкой лежали на тумбочке, сложенные одна к одной. «Вот же эстет недоделанный!» — подумал Альбус, и ему жутко захотелось сбросить со смазливой рожицы выражение вселенской безмятежности. Издав боевой клич Поттеров, который, честно говоря, гораздо лучше получался у Джеймса и Поттера-старшего, младший сын народного героя кинулся на кровать мальчишки, которого еще не мог считать другом, но которого так здорово было выводить из себя, методично и долго, выжидая, когда безразличие в голубых глазах сменится недоумением, раздражением, яростью, да хоть чем-нибудь! Лишь бы не видеть этот колкий мороз, который грозил заморозить любого, кто посмеет подойти слишком близко.

— Придурок, это же не я тебя облил, — спокойно и рассудительно произнес Скорпиус, прижатый к собственной кровати жутко надоедливым и бесцеремонным недоразумением по имени Альбус Поттер. Не зря, ох не зря, отец пребывал в долгом и мрачном ступоре, когда из газет узнал, что Гарри Поттер отправляет своего младшего сына в Хогвартс, как раз в тот же год, что и он Скорпиуса. Определенно, во всем был скрытый смысл.

— Угу, — задорно промычал Альбус, — а «попробуй агуаменти, больше этого олуха ничем не разбудишь» мне приснилось, да? — он скатился со слизеринца и обиженно засопел, сидя на полу и подпирая спиной малфоевскую кровать. Забини уже давно исчез в ванной, а остальные соседи по спальне в количестве двух человек, Винсента Гойла и Чарли Нотта, делали вид, что усиленно заняты утренним сбором учебников и своим внешним видом, готовясь к занятиям. Но, всегда чуткий к чужим эмоциям, Альбус уловил напряжение, повисшее в воздухе, он понял, что за ним наблюдают. Наблюдают пристально и внимательно. Почему?..

Скорпиус поймал взгляд Чарльза и, как-то быстро подобравшись, сполз с постели с другой стороны. Альбус проследил за ним, усмехнулся и, улыбнувшись, доброжелательно провозгласил:

— Доброе утро всем! — после чего направился в ванную, откуда только что вышел Джон.

— Поттер… — тихо и как-то растягивая слоги, произнес Нотт, — очередь надо занимать. Сейчас я иду умываться, а ты последний встал, вот и будешь последним.

Винсент поджал плечи и неуверенно взглянул на своего друга, словно ожидая от Альбуса каких-то неприятностей.

— Не слышал о таких правилах, — осклабился Альбус и удивился тому, как спокойно и иронично прозвучал его собственный голос.

— А я тебе проясню ситуацию, — Нотт встал и кошачьей походкой направился к Альбусу.

— Ты — Поттер. Он — Малфой. Я — Нотт, а это — Гойл и Забини. Тебе о чем-нибудь говорят эти имена? — в голосе однокурсника было столько горечи, что Альбус как-то сразу растерял всю свою браваду и уставился, не моргая, в карие колючие глаза худого нескладного мальчишки перед ним.

— Я выучил, как вас зовут, спасибо, — прошептал он и нервно сглотнул, чувствуя, как напряжение накрывает его, словно облако густого и плотного тумана.

— Так вот, — глаза собеседника превратились в щелочки, — тебе здесь не рады, Поттер. Только потому что ты — Поттер, и твое долбаное место на Гриффиндоре, факультете благополучных и сытых детей. А здесь — другая история. Мы другие. У нас не было такого детства, как у тебя... Что, пикники с семьей по выходным, рассказы родственничков о геройских буднях и увлекательные квиддичные полеты с героем-отцом? У нас этого нет, Поттер. Мы — дети Пожирателей Смерти. И родители многих на этом факультете погибли от рук таких, как твой отец, а если не погибли, то в Азкабане. Наши семьи лишены прав, счета заморожены, и только нам, их детям, любезно позволено учиться в школе, получать долбаное образование, ступать на путь истины, — Нотт рассмеялся колко и сухо.

Альбус стоял, опустив голову. Он ничего не знал о Пожирателях Смерти и их детях, кроме того, что именно против них сражался отец и все его друзья, что именно они убили родителей Тедди Люпина, брата-близнеца дяди Джорджа, который полностью спился после этого и теперь представлял из себя жалкую пародию на человека, живя с их старой бабушкой Молли, которая изо всех сил старалась тянуть все заботы на себе, но с каждым годом это становилось все сложнее и сложнее.(это в новое предложение надо, иначе много выходит) Именно они несли смерть, и именно Гарри Поттер им помешал не без помощи верных друзей, конечно же, как любил добавлять дядя Рон. А теперь, слушая резкие слова Чарли Нотта и рваные выдохи, что с трудом вырываются сквозь его стиснутые зубы, Альбус начал понимать, что здесь ему действительно не рады. О чем думал этот старый кусок фетра, распределяя его сюда?! Как вообще можно было представить, что Поттер может быть на Слизерине?! Как теперь жить среди этих холодных глаз и едких фраз?.. Но он не позволит собой помыкать. Он — сын героя. Отец не должен думать, что его сын струсил. Он не станет просить отца перевестись на другой факультет: просьбу заслуженного аврора и героя войны наверняка бы учли. Но он — сын своего отца. Да, у него было счастливое детство, а вот у Гарри Поттера нет. И это не значит, что он озлобился и стал похож на этого страшного заморыша Нотта. К тому же Скорпиус. Скорпиус не относился к нему так. Правда?

— Тебе лучше уйти, Поттер, — деревянным голосом произнес Малфой за его спиной.

Оглядев напряженные плечи, сощуренные глаза и сжимающиеся кулаки своих сокурсников, Альбус подумал, что обойдется без умываний, а сполоснуть лицо можно и в общем туалете. Ничего. Подхватив с пола заранее собранную сумку, он, хлопнув дверью, гордо вышел в гостиную, по которой уже сновали, собираясь, слизеринцы старших курсов.

На появление Поттера они не отреагировали, лишь несколько студентов внимательно осмотрели его с ног до головы и продолжили заниматься своими делами. Но и приветствия он ни от кого не услышал. Стало как-то одиноко и холодно. Он не привык к такому. Он привык, что все ему рады и улыбаются, что весь мир для него и светится доброжелательностью. Когда все так резко успело поменяться? Альбусу захотелось стать очень маленьким и провалиться сквозь землю. Смешно. Куда тут проваливаться, если ты итак уже под землей, глубже некуда…

В Большом зале было шумно, как впрочем, всегда. Альбус с тоской посмотрел на Гриффиндорский стол. Джеймс встал и неспешно направился к нему.

— Привет, — сказал он тихо.

— Привет, — ответил Альбус, и что-то сжалось где-то в горле. Джеймс сейчас был его единственной связующей ниточкой с семьей. Он, конечно, не отец, но близкий и родной человек. Его семья.

— Э… как ты? — спросил Джеймс еще тише, и Альбус вдруг осознал, что тот стесняется его, своего брата, попавшего на «неправильный» факультет. Стало еще холодней, будто кто-то применил заклятие заморозки, что использовала мама для хранения продуктов.

— Нормально, — ответил Альбус и, высоко вскинув голову, направился к своему слизеринскому столу.

В зал вошли первокурсники — слизеринцы. Они шли вместе, но Альбус к своему удовлетворению заметил, что Малфой немного отстает. Вроде с ними и вроде нет. Поттер улыбнулся, и было понятно, что эта улыбка адресована Скорпиусу. Малфой-младший нервно сглотнул и отвернулся.

«Придурок, слушаешь идиотов!» — разозлился Альбус и решил, что больше не будет с ним разговаривать. «Не хочешь и не надо! Я не навязываюсь!» — Альбусу снова захотелось разрыдаться, как вчера на ступенях. Внезапно в открытое окно ворвалась белая сова, в которой мальчик без труда узнал старую сову отца по имени Лимп. Ее подарила тетя Гермиона, говорят, она специально заказывала где-то белую, достаточно редкой породы. В когтях Лимп Альбус с ужасом разглядел вопиллер. Настоящий вопиллер! Теперь все услышат, как его семья обрушивает позор на его лохматую темноволосую голову. Ведь ему не простят Слизерина, ой, не простят… вечный изгой… какой ужас... Альбус чувствовал, что слезы вот-вот потекут по лицу, предательские и злые. Но он все-таки сдержался, лишь вцепился в деревянный угол стола изо всех сил, сдирая и без того короткие ногти и стискивая избитые после вчерашнего кулаки. Но руки пришлось из-под стола достать, чтобы развернуть вопиллер. Потому что Альбус знал, что если этого не сделать, то можно получить парочку гнойников на лицо или еще что-нибудь страшное и отвратительное.

— Альбус Северус, — произнес такой родной голос отца, и зал тут же замер. «Даже жевать прекратили, поганцы. Что, любопытно?.. Ну, наслаждайтесь, что еще сказать…». — Мы поздравляем тебя с распределением и очень гордимся тобой. Распределение (повтор) на Слизерин говорит о том, что ты можешь и станешь действительно сильным волшебником. Не слушай никого, помни, что я всегда готов поддержать тебя.

Твой отец, Гарри Джеймс Поттер.

Альбус не поверил собственным ушам. Никаких «ты опозорил семью Поттеров, ты недостоин имен, которые тебе дали» и прочей чуши, что так упорно доказывал ему Джеймс еще перед отправкой в Хогвартс. Отец все-таки любит его. А остальное действительно неважно. И Альбус почувствовал, как настроение стремительно улучшается, ведь впереди школьный день, полный нового и интересного.

Встав из-за стола, Альбус решил дождаться Скорпиуса, его обиды быстро сменялись симпатиями, ведь Малфой ничего плохого ему не сделал и не сказал, а общность тайны и вчерашняя драка делали его только притягательней. Скорпиус спокойно поднялся и направился к выходу.

— Стой! — окрикнул его Альбус. — Я же тебя жду!

— Меня?.. — переспросил Малфой–младший и мелкие, аристократически тонкие черты лица разгладились, на губах показалась улыбка... и тут же исчезла.

— Зачем? — спросил он довольно резко, и Альбус краем взгляда заметил проходящего мимо Нотта, который внимательно прислушивался к их разговору.

— Ну, так, просто. Одному скучно. Пойдем?

Скорпиус выдержал паузу и ответил равнодушно, старательно смотря в сторону:

— Пойдем.

— Ой, а ты знаешь, я так боялся, что отец расстроится из-за того, что я на Слизерине, ну, что здесь Пожиратели учились и многие темные волшебники, а он… а он меня поддержал, представляешь?

— Представляю, — казалось, бледные губы даже не приоткрылись, когда Скорпиус произносил это.

— Ой, прости! Твой же отец тоже, я не подумал... прости… я даже рад, что здесь оказался, это же факультет сильных волшебников и... — ляпнул Альбус и тут же пожалел о том, что сказал. Потому что врать у него никогда не получалось. Он не был рад тому, что на Слизерине, скорее, это вгоняло его в холодное и беспросветное отчаянье. И Скорпиус мгновенно уловил, что он врет. Альбус увидел, как в его глазах равнодушие сменилось откровенным презрением. И зачем он ляпнул про его отца? Но это же правда… «А всегда ли она к месту, эта правда?» — внутренний голос решил проявиться как раз вовремя. Кажется, он так и не будет Малфою другом. Ну и ладно. Не очень-то и… Но дело в том, что хотелось, и еще как.

запись создана: 27.09.2011 в 10:02

@музыка: nightwish

@настроение: мистическое

@темы: фанфикшн, альбус поттер и тайна слизерина,

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра